Отринь же этот страх от нас!
Ведь нас могла б спасти от битвы
Твоя улыбка и молитва,
Одна слеза из этих глаз!
11.
Одна слеза из этих глаз
Нам станет крепкою стеною,
И снова дерево сухое
Распустится в урочный час.
Мотив неведомой весны
На чашечки цветов прольётся,
И цвет и запах к ним вернётся,
И звон блаженной тишины...
Ты, жизнь принёсшая с собой,
Как, наступив ногой босой,
Ты крылья сатаны сломала?
А те кто слаб – молись за них:
Одна слеза с ресниц твоих
Проклятье смоет с крыш усталых...
12.
Проклятье смоет с крыш усталых
Весенней Праги новый шум,
И бомбам не придёт на ум,
Что город мой когда-то знал их.
Жить не по каплям! В полный вздох!
С врождённым ощущеньем воли,
Быть – не для страха, не для боли,
Жизнь, а не смерть вписать в итог!
Спать на мече – не лучший сон,
Но безоружный обречён
Не спать совсем! И так случалось,
Что в безопасной тишине
И это я кричал во сне,
И всё, что на сердце осталось.
13.
И всё, что на сердце осталось
С тех рваных дней, когда позор
О совести твердил, как вор,
Грязь – в благородство наряжалась,
Когда обрушивался свет,
И разделив добычу, нечисть,
Над бездной вдруг вочеловечась,
Смеялась, что отчизны нет,
Когда людей, вдавив друг в друга,
Одним ремнём связали туго,
Чтоб груз тройной взвалить зараз,
Всё, что тогда, во мраке давнем,
Твердил слепым оглохшим ставням,
Я в песне сохраню для вас.
14.
Я в песне сохраню для вас
Её отчаянье ночное:
Мне ветер, без суфлёра воя,
Твердил, что вновь фонарь погас...
Но – хоть в огонь, хоть в темноту –
Я, как дитя, при ней повсюду,
Я это имя не забуду,
Как имя женщины, как ту,
Что так капризна и старинна –
В руках луна, как мандолина,
Как ту, что знает час и срок
На страже в каменном покое,
Куранты придержав рукою...
О, Прага! Ты – вина глоток!
15.
О, Прага, ты – вина глоток!
Когда пожрут тебя руины,
И кровля рухнет на порог,
И кровь размоет комья глины –
Не выйду из твоих ворот.
Ждать буду вместе с мертвецами,
Под зноем ждать и под дождями,
Как тот, кто у калитки ждёт.
Пусть гибель вновь пророчит филин,
И пусть Господень гнев всесилен –
Одна слеза из этих глаз
Проклятье смоет с крыш усталых,
И всё, что на сердце осталось,
Я в песне сохраню для вас.
ПАМЯТНИК ЧУМЕ
1.
На четыре стороны света глядят
четыре демобилизованных полководца
небесного воинства,
но все четыре стороны света
затянуты тучами, и на каждой
висит амбарный замок.
А солнечный свет раскачивает
тень старинного памятника
от часа цепей
до часа плясок,
от часа розы
до часа змеи,
от часа улыбки
до часа злобы,
от часа надежды
до НИКОГДА...
И только шаг остаётся
от минут безнадежности
до турникета смерти.
Движутся наши жизни,
как пальцы по злому рашпилю,
днями, годами, веками...
Случается нам иногда
проплакать и год напролёт.
И вот слоняюсь вокруг обелиска,
где часто когда-то ждал свиданья,
Слушая, как журчит вода,
которая выливалась из пастей химер,
которые выливались из Апокалипсиса...
А тогда
я видел, как тени набрасывала вода
на твоё лицо.
Было это в час розы...
2.
Пожалуйста, влезь на фонтан, сынок!
прочти мне
всё, что начертано там,
на каменных этих страницах.
Первое – от Матвея:
"Кто властен из нас
Увеличить срок жизни своей
Хоть на локоть?"
А второе? Это – от Марка:
"Свечу горящую принеся,
Кто поставит её под горшок,
А не в подсвечник?"
А вот – от Луки:
"Глаза – это светильники тела,
но туда, где тел не сочтёшь,
слетаются тучи коршунов"...
И последнее – от Иоанна,
Любимого ученика.
Книга его – за семью замками!
Открой, малыш!
Открой,
Если даже зубами придется работать!
3.
Я был крещён в Чумной часовне
Святого Роха на краю Ольшана.
Когда чума разгуливала в Праге,
Там штабелями складывали трупы.
Вот так и громоздили, как дрова.
Тела истлели, и смешались кости
С землей и пылью, известью и глиной...
Я долго там бродил... Но никогда
от радостей мимолетящей жизни
Не отрекусь!
Мне хорошо везде, где дышат люди,