Иногда она засыпает, и если кошелек падает на пол, я беру себе еще несколько шиллингов - за то, что сидел у нее в неурочное время и вставлял новые длинные слова. Священникам денег достанется меньше, но много ли месс надо одной усопшей? И наверняка мне причитается несколько фунтов - ведь Церковь дверью хлопала у меня перед носом. Меня не взяли в министранты, и в старшую школу, и на миссию Белых отцов. Ну и ладно. У меня есть счет на почте, где хранятся мои сбережения, и если я и дальше с таким же успехом буду сочинять страшные письма, изредка подбирая пару шиллингов из кошелька миссис Финукейн и оставляя себе деньги на марки, вскоре накоплю достаточно, чтобы перебраться отсюда в Америку. Хоть бы вся наша семья с городу поумирала - не трону тех денег на почте.
Нередко мне приходится писать страшные письма маминым друзьям и соседям, и я боюсь, что они узнают кто я. Эта старая стерва, жалуются они маме, эта Финукейн из Айриштауна прислала страшное письмо. Какой такой адский демон своих же мучает, да так пишет, что не уразуметь ничего - таких слов отродясь ни на суше, ни на море не слыхали. Тот, кто пишет эти письма, хуже Иуды, и хуже всех доносчиков, выдававших нас англичанам, вместе взятых.
Моя мама говорит: того, кто пишет такие письма, кто бы он ни был, в масле надо бы сварить, и чтобы слепцы ему ногти повыдирали.
Мне всех очень жаль, но иначе я не накоплю денег, чтобы уехать в Америку. Я знаю, что однажды стану богатым янки и пошлю домой сотни долларов, так что моим родным никаких страшных писем бояться уже не придется.
* * *Несколько ребят из нештатных в августе готовятся сдать экзамен на штатного почтальона. Фрэнки Маккорт, говорит миссис О’Коннел, приходи на экзамен. Ты парень смышленый и запросто сдашь. Глазом моргнуть не успеешь, как почтальоном станешь, и порадуешь свою бедную мать.
Мама тоже говорит, что мне надо сдать экзамен, стать почтальоном, накопить денег, уехать в Америку, там пойти в почтальоны, и уж тогда-то мы заживем припеваючи.
Как-то в субботу я приношу телеграмму в «Саутс Паб», а там сидит дядя Па Китинг, как обычно, весь черный. Вот, говорит он, выпей лимонаду, Фрэнки, или ты пинту хочешь? Тебе ведь шестнадцать почти, так?
Мне, дядя Па, лимонаду. Спасибо.
А в день рождения, когда тебе будет шестнадцать, ты не хотел бы выпить первую пинту?
Хотел бы, но отца нет, и в паб идти не с кем.
На этот счет не волнуйся. Отца, понятно, тебе никто не заменит, но я поставлю тебе первую пинту. Будь у меня сын, я бы так и поступил. Придешь сюда вечером, накануне дня рождения?
Приду, дядя Па.
Я слыхал, ты экзамен будешь сдавать на почтальона?
Да.
И зачем это тебе?
Работа хорошая, и я глазом моргнуть не успею, как стану почтальоном, а там и пенсия причитается.
Какая, в задницу, пенсия. Ему шестнадцати еще нет, а он уже про пенсию рассуждает. Ты мне мозги-то не пудри. Слышал, Фрэнки, что я сказал? Какая, в задницу, пенсия. Сдашь экзамен, и сиднем просидишь на почте, в теплом местечке, всю оставшуюся жизнь. Женишься на какой-нибудь Бриджит, нарожаете пятерых маленьких католиков и насажаете в саду роз. К тридцати годам мозги у тебя омертвеют, а еще годом раньше яйца засохнут. Решай, черт возьми, сам, и пусть все трусы и скупердяи катятся к черту. Слышишь меня, Фрэнки Маккорт?
Слышу, дядя Па. Мистер О’Халлоран нам то же говорил.
Как говорил?
«Решайте сами».
Верно говорил ваш мистер О’Халлоран. Это твоя жизнь, Фрэнки, и ты сам решай, пусть скупердяи катятся к черту. В конце-то концов, ты все равно уедешь в Америку, так?
Так, дядя Па.
В день экзамена мне разрешают не приходить на работу. На О’Коннел Стрит в окне одной из контор вывешено объявление: ТРЕБУЕТСЯ РАБОТНИК. ЮНЫЙ ВОЗРАСТ, СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ, КРАСИВЫЙ ПОЧЕРК И ЗНАНИЕ АРИФМЕТИКИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ. ОБРАЩАТЬСЯ К УПРАВЛЯЮЩЕМУ, МИСТЕРУ МАККЭФРИ, «ИЗОНС ЛТД»
Я стою возле Дома Ассоциации протестантской молодежи Лимерика, где будет проводиться экзамен. Ребята со всего Лимерика подходят к зданию и поднимаются по ступенькам на экзамен, а служащий у дверей раздает им листки бумаги с карандашами и рявкает: а ну, живей, живей. Я смотрю на служащего у дверей, вспоминаю дядю Па Китинга, его слова и объявление на конторе «Изонс»: ТРЕБУЕТСЯ РАБОТНИК, ЮНЫЙ ВОЗРАСТ, СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ. Идти в ту дверь я не хочу, потому что, если пойду, получу форму и стану штатным разносчиком телеграмм, потом почтальоном, дальше служащим, и так буду марки продавать всю оставшуюся жизнь, застряну в Лимерике навсегда, мозги омертвеют, а яйца засохнут.