И кроме того, тебе положены деньги от ИРА, говорит дедушка. Ты у нас за свободу сражался, а там премии за это дают направо и налево. Можете в Дублине потребовать, что вам причитается. Мы одолжим вам денег на дорогу. Близнецов на коленки возьмете, так что им билет не понадобится.
Och, aye, говорит папа. Мама сидит, уставившись в стену, в глазах у нее слезы.
После ужина мы снова ложимся спать, а утром взрослые сидят грустные-прегрустные. Вскоре за нами приезжает машина и отвозит нас обратно к магазину, в котором мы оставили чемодан. Чемодан поднимают на крышу автобуса, на котором мы едем дальше. Папа говорит, что мы едем в Дублин. Мэлаки спрашивает: а что такое Дублин? Но все молчат. Папа берет на коленки Юджина, а мама Оливера. За окном мелькают поля, и папа говорит мне: вот здесь Кухулин любил гулять. А где Кухулин залепил мячом в пасть собаке? - спрашиваю я. И он говорит: в нескольких милях отсюда.
Смотрите, смотрите! – кричит Мэлаки. И мы смотрим. За окном раскинулась невероятно широкая серебристая гладь воды, и папа говорит: это Лох-Ней, самое большое озеро в Ирландии – то самое, в котором Кухулин купался после великих сражений. Кухулин бился с таким жаром, что когда нырял в Лох-Ней, оно выкипало, и во всех окрестных деревнях много дней стояла теплая погода. Когда-нибудь мы вернемся сюда и будем купаться как сам Кухулин. Порыбачим, поймаем угрей и зажарим на сковородке – хотя Кухулин не жарил их, а ловил руками и глотал вертлявых рыбин живьем, потому что они дают человеку большую силу.
Правда, пап?
Правда.
Мама не смотрит в окно на Лох-Ней. Она жмется щекой к макушке Оливера, уставившись в пол автобуса.
Вскоре мы приезжаем в город, где повсюду большие здания, много машин, телег с лошадьми, велосипедистов и пешеходов. Мэлаки в восторге. Папа, папа, где детская площадка, где качели? Я хочу зайти за Фредди Лейбовицем.
Что ты, сынок, мы в Дублине, это не Классон Авеню. Мы в Ирландии, далеко-далеко от Нью-Йорка.
Автобус останавливается на автобусной станции, и наш чемодан снимают на землю. Папа говорит маме, что пойдет навестит представителя ИРА в предместье под названием Теренур, и предлагает подождать его тут на скамейке. Он говорит, что на вокзале есть туалет, если мальчикам туда понадобится, а он мигом, вернется при деньгах и всех накормит. Он зовет меня с собой, но мама не разрешает: нет, пусть останется, он и мне тут пригодится. Папа говорит, что ему дадут столько денег – одному не унести, и тогда мама смеется и соглашается: ладно, иди со своим папкой.
С папкой. Значит, настроение у нее хорошее. Если мама говорит «ваш отец», значит у нее настроение плохое.
Папа держит меня за руку и я семеню рядом с ним. Он ходит быстро, до Теренура далеко и мне хочется, чтобы он остановился и взял меня на руки, как близнецов в Tуме. Но он только шагает молча, лишь иногда спрашивает у прохожих как дойти до Теренура. Через некоторое время папа говорит, что мы в Теренуре, и теперь надо найти мистера Чарльза Хеггарти, представителя ИРА. Мужчина с розовой повязкой на глазу сообщает нам, что улица та самая, а Чарли Хеггарти живет в доме номер четырнадцать, черт его подери. Вижу, говорит мужчина, что вы у нас за свободу сражались. Папа говорит: och, сражался, и мужчина говорит, я тоже, и что в итоге? Ослепший глаз да пенсия, на которую и канарейку не прокормишь.
Но Ирландия свободна, говорит папа, и это великое дело.
Ну ее в задницу, такую свободу, говорит мужчина. При англичанах, по-моему, было лучше. Все равно, удачи вам, мистер - догадываюсь, зачем вы пожаловали.
Дверь под номером четырнадцать открывает какая-то женщина. Боюсь, говорит она, мистер Хеггарти занят. Папа объясняет ей, что вместе с маленьким сыном прошагал пешком пол-Дублина, что жена и трое детей ждут его на автобусной станции, и если мистер Хеггарти так уж занят, мы подождем его здесь, на пороге.
Женщина через минуту возвращается и говорит: у мистера Хеггарти есть немного свободного времени, проходите, пожалуйста. Мистер Хеггарти сидит за столом у камина, в котором ярко горит огонь. Он спрашивает: чем могу вам помочь? Папа, стоя перед столом, рассказывает: я только вернулся из Америки с женой и четырьмя детьми. У нас ничего нет. Я сражался в рядах Летучего отряда и надеюсь, что вы не оставите меня в трудную минуту.
Мистер Хеггарти записывает папино имя и листает странички большой книги, которая лежит у него на его столе. Нет, качает он головой, о вашей службе нет никаких сведений.
Папа произносит длинную речь. Он объясняет мистеру Хеггарти, как сражался, где, когда, как его тайно увезли из Ирландии, потому что за его голову был назначен выкуп, как он растил сыновей и учил их любить Ирландию.