– Ну да. По-своему, конечно. Не так, как мы.
– Эркин…
– Ну, – Эркин усмехнулся, – спрашивай.
– Я слышал, трепали, что вот… спальники… если перегорели, то кранты, не могут больше…
– У меня пять лет так и было, – спокойно ответил Эркин. – Вот только этой весной, – он усмехнулся, – я даже день помню, в День Матери, смог, а здесь уже понял, что всё восстановилось. Я всё могу, Андрей, понимаешь, и белого приказа мне не надо. С кем захочу, и как я сам захочу. Я с этой мулаточкой и пошёл, чтобы проверить себя. Смогу ли. А она тоже… спальница. Только не горела. Вот мы столько и успели.
– И что, через пять лет у всех восстановится?
– Не знаю, – пожал плечами Эркин. – Я один так давно перегорел. Все остальные этой зимой горели. А что трепали о нас всякое… ну и пусть дальше треплют. Цена трёпу… – Эркин насмешливо выругался.
Андрей кивнул и снова лёг на спину, закинул руки за голову.
– Так как, поучишь меня? – спросил он подчёркнуто равнодушным тоном.
– Ну, ты и… – Эркин запнулся, подбирая слово.
– Настырный, – подсказал Андрей. – Меня ещё мать так называла, что, мол, если чего вбил себе в голову, то не отступлюсь.
– Ну, выбить не проблема, – пробормотал Эркин и сел. – Ладно. Я тебе качели сейчас объясню. Значит, так. Лежишь, а она, – он легко встал на колени рядом с Андреем и упёрся ладонями в его живот, – а она сидит на тебе. Сообразил?
– Ага, – натужно прохрипел Андрей. – Слушай, тяжело, кишки выдавишь.
– Я тебя за кости держу. Тут кости у тебя, а кишки между ними. Сейчас я тебе колени прижму, колени не сгибай. Так. Руки за голову пока. И садись. Не рывком, медленно. Та-ак. А теперь медленно ложись. И снова садись.
Андрей сел и ухватился за его шею.
– Подожди. Передохну малость. А она чего делает?
– Она? Садишься когда, она к тебе на колени ложится. А когда ложишься, опять садится на тебе. А чтоб легче было, за руки её держишь. Ну, и бьёшь при каждом каче.
– Ты это серьёзно? – Андрей тяжело дышал. – И это сколько раз надо?
– Ну, после десятого кача они вырубаться начинают. А если ещё у неё внутри ворочаешься, то быстрее.
– Да ну тебя, – Андрей лёг. – Это ж такая работа…
Эркин легко оттолкнулся от земли и встал. Отойдя на шаг, сбросил на землю шляпу и куртку, потянулся, сцепив пальцы на затылке, выгнулся на арку, коснувшись головой земли, и снова выпрямился.
– А ты как думал? – ответил он наконец. – Работа она и есть работа, – посмотрел сверху вниз на расстроенное лицо Андрея и рассмеялся. – Ну как, расхотелось учиться? Вставай. Поедем.
– Тянуться не будешь?
– На второй дневке. Сейчас ещё не хочу.
Андрей полежал, пока Эркин подбирал свои вещи и одевался, и рывком сел.
– Поехали.
Они не стали подзывать лошадей, а подошли к ним. Андрей сел в седло чуть тяжелее обычного.
– Уже устал? – удивился Эркин.
– Иди ты… – Андрей не выдержал и рассмеялся. – Ты ж меня придавил так…
– Ну, они и потяжелее бывают, – Эркин сверился с картой и направил Принца, а когда Андрей пристроился рядом, продолжил: – Тебе хорошо было? Ну, со своими.
– Да, пожалуй… В общем… да, хорошо, – кивнул после недолгой заминки Андрей.
– Ну, и не надо тебе ничего больше. Ты ж… для себя это делаешь, так?
– Так, – сразу согласился Андрей. – А ты… тебе…
– Нет, – перебил его Эркин. – Мне вправду не хочется. Только… нет, не надо, Андрей.
– Не буду, – Андрей быстро отвёл глаза и улыбнулся. – Давай про жратву поговорим тогда. Про ужин.
– Давай, – рассмеялся Эркин. – Только мне всё понравилось.
– Мне тоже.
– А перепёлочки…
– Перепёлки класс! – Андрей даже причмокнул. – И маленькие, а скажи, какие сытные! Штуку съел и отвалился.
– Так мы до них сколько съели всего. А рыба какая была. Форель, да?
– Ага. Интересно, какая она живьём. И телятина с трюфелями.
– И эти, ну шарики с креветками…
– А ветчина…
– Слушай, а сыр. Я в первый раз сыр ел.
– Нет, я, вроде, ел, но не такой.
Они перебирали меню ужина, восторженно ругаясь на двух языках. Андрей так причмокивал и восхищался, словно ел.
– Постой, мы поворот не проскочили?
– Вон, как остатки ворот, от них сказано наискосок…
– Да, вон туда. Чего мы здесь не гнали? Смотри, какая трава.
– Ага. Наверное, мины только-только сняли. Слева имение должно быть брошенное.
– Вон оно. Одни головешки остались.
Они пришпорили коней, чтобы побыстрее миновать это место. И без советов Фредди понятно, что в брошенном имении можно на что угодно наткнуться. И ножи не помогут. Но обошлось. Ни оклика, ни выстрела вдогонку. Когда развалины остались далеко позади, Андрей перевёл дыхание.