Родителей на молоко не пускали, разве только с уж совсем маленькими и грудными. И обычно детей ждали во дворе, но сегодня… К тому же Эркину с Женей за маршруткой… Строго-настрого приказав Алисе сразу после молока идти в отсек, а не бегать по двору, и ждать там, Женя посмотрела на Эркина.
– Пошли?
Эркин молча кивнул и взял Женю под руку.
Войдя в свой отсек, Тим отдал полученное на кухне молоко Зине, чтобы разлила по кружкам, снял и повесил куртку.
– Всё дождь? – спросила, не оборачиваясь, Зина.
– Иногда снег, – ответил Тим.
– Пап, – высунулся из-под одеяла Дим, – а мы когда поедем?
– Когда вы выздоровеете, – ответил Тим, мягким нажимом на макушку заталкивая Дима обратно под одеяло. – Не высовывайся.
– А я уже здоровый, – заявил Дим, вылезая из-под одеяла с другой стороны. – И Катька. Правда?
– Ага! – сразу ответила Катя, проделывая тот же манёвр под своим одеялом.
– Вот я вас сейчас обоих! – строго сказала Зина и обернулась к Тиму. – Ну, никакого удержу на них нет. Может, и впрямь здоровы?
– Врач сказал: ещё два дня лежать, – напомнил Тим.
– Ну-у… – начал Дим и тут же переключился. – Мам, а банан?
– Кончились бананы, – улыбнулась Зина. – Сейчас молоко будете пить. Сядь как следует. Катя, ровненько сядь.
Чтобы не мешать, Тим стоял у занавески. Зина дала Кате и Диму по кружке с молоком и посмотрела на Тима.
– Я сейчас постирать схожу.
Тим кивнул.
– Я посижу с ними.
Дим поверх кружки посмотрел на него и сказал:
– А чего с нами сидеть, что мы – маленькие? Кать?
– Ага!
Катя энергично кивнула, едва не выронив кружку.
– Раз на спор лужу мерили, – спокойно сказал Тим, – значит, маленькие.
– Пап! – ахнул Дим. – А ты разве видел?
– Папа всё знает, – сказала Зина, отбирая у них кружки. – Пойду, ополосну.
Тим посторонился, пропуская её, и, когда она вышла, вытер полотенцем губы Диму, а потом Кате.
– Ложитесь теперь.
Дим вздохнул и залез под одеяло. Почти сразу сделала то же и Катя. Тим поправил им подушки, укрыл, подоткнув одеяла под тюфяки, чтобы не раскрывались.
Вошла Зина с отмытыми кружками и поставила их сохнуть на тумбочку. Их хозяйство из-за болезни Дима и Кати разрослось. Как только врач сказала, что дети должны лежать, Тим снова пошёл в город и вернулся с большим пакетом. Трёхэтажный судок, глубокие и мелкие тарелки, ложки, вилки, кружки… словом, всё, что надо. И все эти дни еду детям приносили по очереди, и сами ели по очереди, и вообще следили, чтобы дети одни не оставались. И ещё Тим тогда же принёс две книжки. Одни картинки. Одна про щенка, а другая про котёнка. Зина даже не стала спрашивать, сколько он потратил. И нужное ведь всё. Ну, правда же, вставать детям нельзя, не в ладошках же суп из столовой нести. А так… как хорошо. Зина осмотрела чистую посуду на тумбочке и сняла со своей койки приготовленный к стирке узел.
– Ну вот, будьте умниками, я стирать пойду.
Тим подержал ей занавеску и обернулся к детям.
– Пап, – сразу заговорил Дим, – а что мы сейчас делать будем? Поиграем?
– Ты уже играл, – напомнил Тим, осторожно усаживаясь в ногах койки Дима.
– Мы конфеты выиграли, – пискнула Катя. – Две штуки.
Тим улыбнулся, глядя на них.
– Ну, чего вам дать? Книжки?
– Чур, мне щенка! – заявил Дим.
– А мне котёнка! – согласилась Катя.
Тим достал из офицерской сумки, где хранилась его небольшая библиотечка, книжки и дал им. И себе достал. Справочник. Ответ на запрос пришёл, работу по специальности ему обещают. Но ведь и он должен быть на уровне. Смех и болтовня детей не мешали ему. Он никогда не думал, что детские голоса могут быть такими… доставлять такую радость. Тим читал и сам не замечал, что улыбается.
1996–2018