— О как!.. — Ратибор хмуро обменялся удивлённым взором с Емельяном. — А не подскажешь, уважаемый Хурум, почему избуха известного воина в таком плачевном состоянии находится?
— Так знамо почему! Отец да старший брат Брадигоста, Данислав и Велимир, уж более десятка лет назад как пали в бою, угодив в засаду степняков на службе в Сизой заставе, на обходе… Ну а матушка Гасава, не осилив такого горя тяжкого, вскоре сама медленно зачахла, спустя год с небольшим… Брад и остался один! Посему его тут и не держало ничего, когда он решил вслед за Лютиком в Мирград отправиться… Как уехал, так и не возвращался более. А жилище его семьи теперь служит временным пристанищем для всякого разномастного сброда, любящего туды-сюды в окошки сигать, — дедуля вдруг осёкся и подслеповато прищурился, подойдя чуть ближе и попытавшись получше рассмотреть поражённо взирающих на него приятелей. — А вы, собственно, кто такие? Явно не местные, ибо эту историю все знают у нас… Так откель пожаловали, а? И чего тут разнюхиваете⁈ Топали бы отсюдова, лежебоки, пока я вам клюкой по башке не надавал! Сказано же, дайте домишке этому отдохнуть! Устал он! Как и я… Пойду-ка вздремну, а то опять разнервничался… Шляются тут всякие бездельники… — Хурум развернулся и, что-то бессвязно бормоча себе под нос, медленно потопал в избу, не обращая более внимания на замерших товарищей, тоже, впрочем, решивших за лучшее по-тихому ретироваться. Всё, что им было нужно, они узнали.
— Ну что, Емеля, — насмешливо зыркнул на поникшего княжьего племяша Ратибор, когда друзья отошли от покосившейся халупы, — говоришь, в Змейград Брадигост с год-полтора назад приезжал при первом отравлении? На похороны отца? Погибшего, как оказалось, с десяток лет назад!.. И грамоте он не обучен сызмала, но письмишко-другое, а то и целый ворох сердешный нацарапать обожаемой барышне, это справился, да? Эх ты, ищейка наш забубённый!..
— Прости, Ратиборушка! Кажись, я немножко ента, того, о…
— Обделался, и отнюдь не немножко!
— Я хотел сказать оконфузился! Но не могу не признать, скрепя сердце, что твоё словечко тоже подходит, медвежонок…
— Ещё бы! И получше твоего! — Ратибор ехидно осклабился. — Однако и взаправду, похоже, шуры-муры между Лютиком и её сторожевым псом могли завертеться под боком у нашего государя… Ладно, позже перетрём косточки змеиному чемпиону, а сейчас пошли уж извиняться да каяться пред ночными горшками. Послание Свята этим скоморохам при тебе? Вот и ладушки. Быстрее зайдём, быстрее выйдем…
— Скорее, чую я, чем живее зайдём, тем шустрее их вынесут… пятками вперёд!..
— Не бухти под лапу, Емеля! Я настроен вполне себе миролюбиво! Покамест…
Глава 5
Трактир «Сброшенная чешуя»
Послеобеденное время только-только закончилось, и честной люд в основной массе опять суетливо засеменил по своим неотложным делам, заполнив гомоном, шумом да гамом узкие извилистые улочки Змейграда, когда слегка перекошенная дубовая дверь в «Сброшенную чешую» протяжно скрипнула, впуская внутрь двух путников. Зайдя в кабак, Ратибор остановился у входа и внимательно огляделся, неодобрительно осматривая неопрятное помещение, представшее перед его очами. Давно не знавшее уборки, с валяющимися на полу обглоданными костями, загаженное какими-то непонятными пятнами и остатками трапезы, пропахшее мочой, перегаром и по́том, оно более походило на свинарник, чем на «приличное» заведение, коим его окрестил, саркастично скалясь, один из повстречавшихся странникам горожан. Выглянувший из-за могучей спины приятеля Емельян так и вовсе, брезгливо поморщившись, достал свой шёлковый, пропитанный ароматным нектаром платок да приложил к носу, пытаясь перебить стоявшую в харчевне вонь. Только теперь товарищам стала понятна ирония прохожего, у которого друзья поинтересовались, как пройти до сей расчудесной корчмы. Виной же царящему в кабаке беспорядку наверняка была гуляющая разношёрстная братия в количестве примерно двадцати пяти рыл, расположившаяся за тремя заставленными хмелем и яствами столиками, находящимися по центру единственного этажа «Сброшенной чешуи». Кутилы явно не просыхали вот уж какие сутки. Очень похоже, что такие попойки были нормой как для головной ячейки Ночного Братства в Змейграде, так и для их штаб-квартиры, то бишь таверны, в которой они сейчас и сиживали.