— Бенни…
— Да, — сказал Бенни, его голос почти сломался на одном этом слове.
— Я… я постараюсь не вернуться.
А потом Том Имура закрыл глаза.
Ужасный всхлип вырвался из груди Бенни. Никс наклонилась к нему и обнимала его, а Лайла с Чонгом тоже подползли ближе. Они обнимали друг друга, пока рассвет открывал дорогу утру.
Эпилог
«Я постараюсь не вернуться».
Так сказал Том. Последнее, что он сказал. Он постарается. Это не было обещанием, и Бенни это знал. Люди не могли обещать такое. Возможно, в другую эпоху мира, до ужасов, до Первой ночи, умирающий брат мог сказать нечто другое. Он мог бы сказать: «Я постараюсь связаться с тобой. В какие дали я бы ни ушел, я постараюсь связаться с тобой. Просто чтобы ты знал, что там все нормально. На другой стороне».
Так было раньше. Мор все изменил.
Джей-Дог и доктор Скиллз не тратили времени зря. Они соорудили носилки из копий и плащей, и они вместе с Бенни, Никс, Лайлой и Чонгом быстро отнесли Тома в пустой сарай, откуда Лайла достала старое спортивное оборудование, чтобы создать огненные шары в битве. Он стоял отдельно от отеля и был единственным зданием, не пострадавшим после взрыва. Другие охотники за головами последовали за ними. Никто не разговаривал. Они положили Тома на пол. Доктор Скиллз положил что-то на пол рядом с носилками. Когда Бенни увидел, что это было, то покачал головой. Охотник за головами кивнул, не комментируя, но все равно оставил этот предмет.
— Я могу остаться, — предложила Лайла. — И…
Бенни покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Нет… это должен сделать я.
Лайла кивнула, и казалось, что она даже благодарна за то, что удалось избежать этого ужасного задания. Чонг обнял ее, и оба покинули сарай, оба тихо плакали.
Никс ушла последней.
— Он сказал, что постарается не вернуться, — сказал Бенни.
— Знаю, — ответила она, а из глаз текли потоки слез. — Бенни…
— Пожалуйста, Никс… мне нужно побыть с ним. Только Том и я. Сейчас… пожалуйста, Никс, время истекает. Это скоро произойдет.
Никс крепко зажмурилась от боли, но кивнула. Бенни поцеловал ее в лоб и придержал дверь, когда она выходила. Бенни сел на пол и смотрел на Тома. Он практически ощущал остальных на улице. Никс бы это сделала ради него. Как и Лайла. И Чонг. Чонг бы сделал что угодно ради Бенни. После всего случившегося Чонг умер бы ради Бенни. Он это знал.
Нужно ли ему ненавидеть Чонга? Винить его?
Он поискал в сердце ненависть, но ее просто не было там. Чонг никогда этого не хотел. Он лишь хотел вернуться домой и перестать быть проблемой для всех остальных. Только этого. Не этого. Бенни все еще любил Чонга. Останутся раны, останутся шрамы, но Чонг был Чонгом, а Бенни — Бенни. Их всегда будет двое, продолжающих жить, двигаться вперед. Расти.
Простыня, накрывавшая тело Тома, лежала неподвижно. Не было и ветерка, ткань не колыхалась.
— Пожалуйста, — прошептал Бенни.
«Я постараюсь не вернуться». Бенни протянул руку и взял то, что оставил доктор Скиллз. Лучину. Она была отполированной и холодной на ощупь. Один конец был тупым, чтобы надавливать, другой острым, чтобы прокалывать. Неплохая вещь, хорошо изготовленная. Ужасная вещь для страшной цели.
Он держал ее в руке, пока стоял и ждал. Секунды падали вокруг него, как листья с мертвого дерева. В груди словно что-то изменилось. Его сердце упало оттуда, где всегда было, и оказалось ниже. В более темном месте. И там, как он знал, оно и останется.
Сам мир стал темнее.
«Я постараюсь не вернуться».
Бенни прижал холодное плоское лезвие лучины ко лбу и закрыл глаза.
— Боже, — прошептал он, — пожалуйста… — Другие, умершие недавно, остались мертвыми. Большинство вернулись, но не все. Не все.
За стенами сарая он слышал пение птиц. Мир просыпался, не зная о случившемся. Бенни уставился на закрытые окна и гадал, как может природа быть такой глупой, такой жестокой. Как может день продолжаться, словно ничего не произошло? Столько всего теперь сломано. Само время, должно быть, сломано. Тома нет. Он остановился. Мир тоже должен был остановиться. Но все же он шел дальше.
Слезы обжигали глаза Бенни.
«Я постараюсь не вернуться».
«Я постараюсь…»
Простыня лежала неподвижно. Медленно-медленно Бенни опустился на колени. Сжимая лучину в правой руке, он протянул левую и взял край простыни пальцами. Пальцы обжигали щеки, словно лед.