Одиночки: эти люди пугают всех. Они живут по одному (или маленькими группами), и, как только они определили свою территорию, они убивают любого, кто подойдет слишком близко, — человек это или зом. В городе ходят слухи, что некоторые из них каннибалы.
13
Том отправился в город, чтобы купить понадобившиеся в последний момент продукты. Никс и Бенни вошли в дом и поднялись в комнату Бенни, а из его окна вылезли на крышу и сели над крыльцом. Бенни вытащил несколько больших подушек и положил их рядом.
Серые тучи растворялись и превращались в бледно-белую дымку, похожую на мокрую папиросную бумагу на синем потолке. Оттуда был виден весь город. К западу плоский резервуар упирался в отвесную стену гор и километры забора, окаймляющие город на севере, востоке и западе. Многие километры прилегающих к городу, огороженных фермерских угодий исчезали за горизонтом. Бенни всегда удивляло, что горожане не расширяли границы забора, чтобы постепенно осваивать все больше и больше территорий «Руин». Торговцы, обобравшие склады и строительные площадки в брошенных городах, могли бы привезти столько сетки и столбов, сколько бы горожане захотели, но границы города не менялись многие годы. Был город, и были «Руины», и, кажется, только так люди могли мыслить.
Как бы это ни волновало Бенни, Никс это сводило с ума. Она не только хотела расширить город, она хотела отправиться на побережье, взять лодки и вернуть себе большие острова у калифорнийского побережья: Каталину, Сан-Клементе или любые другие острова, способные вместить несколько тысяч человек и достаточно плодородные для фермерства. У Никс был список островов в маленьком кожаном блокноте, который она всегда носила с собой, и подробные планы, как убрать зомов. Она копировала многочисленные записи из книг по фермерству и сельскому хозяйству.
Они лежали на подушках и смотрели, как чайки и стервятники высоко парят в теплых ветрах.
— Я действительно буду скучать по Чонгу и Морги, — сказала Никс.
— Знаю. Я тоже.
— Но мне нужно уйти.
— Знаю, — сказал Бенни.
До них донеслись голоса из дворика. Том и кто-то еще. Никс села, но Бенни приложил палец к губам, и, лежа на животах, они приблизились к краю крыши.
Под ними стоял Том и разговаривал с охотником за головами, которого Бенни видел пару раз на новогодних вечеринках. Сэм «Бандит» Бэшман. Он был стройным темноволосым мужчиной, который носил с собой две бейсбольные биты. Обе были старыми и побитыми жизнью, но, судя по рассказам Тома, они были у Бандита с тех самых пор, как он играл на второй базе за «Филадельфию Филлис» в мире, который больше не существовал.
— Так ты действительно собираешься забрать своего брата и его девчонку отсюда? — спросил Бандит.
— Совершенно верно, — ответил Том.
— Почему? Никто не видел самолет с тех пор. А я всех порасспрашивал про него.
— Все равно нужно поискать, — сказал Том.
Бандит покачал головой:
— «Руины» становятся странными, дружище. Ты там мало бывал в последнее время, но люди умирают, и дело не в зомах. Теперь, когда Чарли нет, все сражаются за его территорию. Думаешь, это путешествие разумно, старик?
— Не совсем, — признал Том.
— Тогда зачем это делать?
Том замолчал, и Бенни с Никс придвинулись на сантиметр ближе к краю.
— Если я не отведу их… они найдут способ отправиться туда самостоятельно.
Разговор продолжался, но Том с Бандитом пошли прочь по направлению в город.
Бенни сел и уставился в даль.
Никс повернулась, чтобы взглянуть на него, и полуденное солнце ярко осветило ее волосы. И даже глаза стали зеленее.
— Бенни?.. Могу я задать вопрос и получить честный ответ?
«Зависит от вопроса», — подумал Бенни. Он лучше спрыгнет с крыши, чем ответит на некоторые вопросы.
— Конечно.
— Он прав? Если бы Том не собирался идти, если бы пошли только мы с Лайлой… ты бы пошел?
— Без Тома?
— Да.
Он откинулся назад и почти минуту смотрел на облака, прежде чем ответить. Это был хороший вопрос. Важный вопрос, и он боролся с ним и пережевывал его с того самого момента, как они увидели самолет в прошлом году. Хотел он пойти?
Бенни осторожно взвесил свои чувства. Ответ — не то, что ты можешь просто так уловить. Он был погребен глубоко, спрятан в почве его подсознания, его нужд и желаний. На каком-то уровне он знал, что ему нужно понять, кто он такой, прежде чем он сможет разумно и точно ответить на этот вопрос, и с прошлого сентября он постоянно пытался понять, кто он. Особенно в рамках того, кем он был на тот момент. Если он не знает, кто он теперь, как может он знать, каким станет в «Руинах». Что, если он не готов к этому испытанию? Что, если, побывав там, он поймет, что предпочитает комфорт Маунтинсайда? Что, если, в конце концов, он не сторонник перемен?