Эшли добралась до стоянки возле кемпинга на озере Овайхи в половине шестого утра, вооружившись термокружкой с чаем из гибискуса и своей лучшей обувью для ходьбы. Солнце готовилось через несколько минут выйти из-за горизонта, согревая темное небо туманным розовым сиянием. Шериф Пэрис стоял в центре парковки с картой окрестностей озера Овайхи, развернутой на капоте его полицейской машины.
– Доброе утро, – сказала Эшли, подавляя зевок. – Сегодня, возможно, буду только я.
Пэрис покачал головой.
– Джон как раз чистил зубы, когда я вышел из дома. Он будет здесь с остальной частью вашей стаи в любую минуту.
Эшли сделала большой глоток чая. Серый туман низко стелился над водой, скрывая лес по ту сторону озера. Они трижды обыскали окрестности города, но другая сторона озера осталась нетронутой. Странный, назойливый страх сгустился в ее груди, когда она посмотрела на деревья на другом берегу. Она была уверена, что там что-то есть. Оно наблюдало за ней, темное, голодное и ожидающее. Иногда по утрам она слышала низкий гул, который, казалось, эхом отдавался в Снейкбайте. Баг и Фрэн клялись, что не слышали, но даже сейчас, если Эшли закрывала глаза, она его слышала.
Она сосредоточилась на Пэрисе.
– Церемония была похожа на похороны. – Эшли покрутила кончик своего хвоста между пальцами. – Боюсь, что люди перестанут собираться на поиски.
– Ты чувствуешь, что он ушел? – спросил Пэрис.
Эшли сжала губы. Она не могла объяснить, что чувствовала. Иногда казалось, что воспоминания о нем следовали за ней, просто скрываясь из виду. Она думала, что горе – разговоры, в которых она могла поклясться, что слышала его ответы, слабый запах дизельного топлива прямо перед тем, как она засыпала, постоянное ожидание, что увидит, как он стоит на лужайке перед домом и косит газон, когда она будет проезжать мимо. Она чувствовала горе, когда ее бабушка умерла, когда усыпили ее первую кошку, когда отец уехал из города, она была тогда в первом классе, и больше не вернулся. Это было совсем другое. Она никогда раньше не испытывала такой тоски. Как будто Тристан стоял рядом с ней. Она подумала о нем, и ее наполнила печаль, более глубокая и холодная, чем все, что она когда-либо чувствовала. Это была печаль, которая дышала. Это не было концом.
– Нет, – сказала Эшли.
– Это то, что я хотел услышать. – Шериф Пэрис проверил свой телефон. – Другие люди могут сдаться, но вы, дети, все еще беспокоитесь о нем. Это то, что поможет тебе найти его. И пока у меня есть свободное время по утрам, я тоже буду здесь.
– Спасибо.
На шоссе взревел двигатель. Джон Пэрис въехал на стоянку возле палаточного лагеря вместе с Фрэн, Баг и своим лучшим другом Полом Томасом, сгорбившимися в кузове пикапа. Как обычно, все пятеро собрались вокруг карты шерифа Пэриса, чтобы ознакомиться с местностью, которую они будут обыскивать, и, как обычно, они разделились на две группы, чтобы прочесать бóльшую площадь. В течение нескольких недель в одной группе были Джон и Пол, а в другой – три девушки.
На этот раз Фрэн немедленно схватила Джона за руку.
– Я чувствую, что мы должны поменяться. Посмотрим, не найдем ли мы что-нибудь новое.
Спорить с Фрэн было бесполезно, поэтому Эшли и Баг отправились к холмам за палаточным лагерем вдвоем. Как только они поднялись достаточно далеко по крутому склону ближайшего холма, Баг вздохнула так глубоко, будто задерживала дыхание с тех пор, как приехала. Она плюхнулась на камень и собрала волосы в пышный рыжий хвост.
– Она ведет себя странно, да?
– Фрэн? – спросила Эшли.
Баг кивнула. Эшли приложила ладонь ко лбу и посмотрела на следующий холм. Фрэн и Джон шли бок о бок, игриво подталкивая друг друга взад-вперед, в то время как Пол плелся за ними. Они не искали Тристана; они не искали ничего, кроме способа избавиться от третьего лишнего.
– Он ей нравится, – сказала Эшли. – Да ради бога. Но хотелось бы не использовать поиски для флирта.
– Ты могла бы сказать ей об этом.
– Так же, как и ты.
Баг провела пяткой по рыхлому участку гравия.
– У тебя это лучше получается. Тебя она, наверное, послушает.
– Она и тебя послушает.