За секунды он толкнул меня на кровать, сорвал мою футболку через голову. Он ловко снял мой лифчик, как по щелчку пальцев, его губы и язык знали, как дразнить мои соски, чтобы я сжала бедра в прекрасной агонии.
Мы занялись любовью, как всегда, но отчаянно, а не нежно. Я не была против. Я словно не могла притянуть его достаточно близко. Я вбирала его, ногти впивались в твердый изгиб его ягодиц, чтобы он не мог отодвинуться.
Он тоже это ощущал. Он вонзался в меня с силой, моя голова прыгала на матрасе. Он стонал низко и протяжно. Он скользил туда-сюда, бархатный внутри меня. Его язык был безумным, дико насиловал мой рот. Я закрыла глаза, он лизал и целовал мою шею, усиливая желание, передавая свое желание и силу.
— Больше меня не бросай, детка, — простонала я, его пальцы терли мой клитор, и жар растекался во мне кипящей водой.
— Не буду, — проурчал он, поймал зубами мой твердый сосок и потянул. Боже, я не могла больше держаться. — Не могу. Ты так хороша, ты такая всегда.
Я смотрела на его твердую грудь, на мышцы, что проступили, пока он продолжал доводить меня. Мы кончили одновременно, как обычно, благодаря его выносливости и терпеливым пальцам, мои глаза закатились, тело унесло в тепло. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я не хотела, чтобы он оставлял меня.
Но он вышел, и мы легли на спины, тяжело дыша, вспотев от жаркого вечера Манхэттена. Пока мое тело покачивали мягкие волны оргазма, я ощущала теплое покалывание в груди, и все было хорошо сейчас. Забавно, как напряжение и расстояние пропадали после секса. Это было клише, но я была ближе к Дексу после того, как он побывал внутри меня.
Мы лежали так какое-то время, его сильная рука обвивала мои плечи, я прижималась головой к его груди. Его сердце билось ровно, я была в безопасности, я была его.
— Перри, — хрипло прошептал он.
— Ммм, — мои пальцы танцевали на татуировке на его груди.
— Мне жаль, что я не рассказал о Максимусе.
Мои пальцы замерли на миг и продолжили танец по курсиву.
— Ничего, — сказала я. И не врала. Это было не совсем хорошо, но я понимала, что не ему делиться тайнами Максимуса.
— Нет, — сказал он. — Мне не нравится что-то скрывать от тебя. Когда я узнал в Новом Орлеане, это взорвало мозг. Но я не был удивлен. Та леди-вуду назвала меня исключением.
Я легла на живот и уткнулась подбородком в его грудь, глядя на него.
— Исключением? — он был исключительным для меня, но это было другим.
Он резко кивнул.
— Так она сказала. Мы с Максимусом не были согласными. Насколько я понял, дело было в том, что Максимус оказался слабаком. Но и то, что я переспал с его девушкой, добавило проблем. Но я не знаю, в чем я — исключение…
Я не хотела думать об этом. Я хотела дальше парить от эндорфинов. Мне хотелось сунуть руки под одеяло и оживать Декса, но он хотел поговорить, хоть я могла лишь слушать.
— Может, поэтому брат тебя искал, — тихо предположила я. — Если ты исключение, то ты в чем-то особенный.
Я думала, он рассмеется, но он задумался.
— Особенный, — медленно повторил он, словно взвешивал на языке. — Что это значит? Что Майкл хочет?
— Может, мы не узнаем. Может, он что-то хотел и уже получил, или понял, что ты не такой особенный, как он думал. Может, он хотел поговорить, обсудить дела семьи. Не знаю. Может, он так поступил, понимая, что ты не пойдешь сам, что мы вмешаемся.
Он посмотрел на меня из-под длинных ресниц.
— В это ты веришь? Что он хотел поговорить?
Я с тревогой улыбнулась.
— Нет. Я видела его глаза, Декс. Он хотел навредить мне и тебе. И я не знаю, почему ты тут, со мной. Почему-то…
— Что?
Я посмотрела на окно, свет там стал лилово-золотым.
— Я хотела бы, не знаю, бороться за тебя. Вернуть тебя. Выступить против него, понимаешь? Так, может, стало бы ясно, в чем дело. Может, было бы ясно, закончилось ли все, — я осторожно посмотрела в его глаза. — Ты это ощущаешь, да?
— Что это не конец?
— Да.
Он приподнялся на локтях. Я села, притянула одеяло на бедра и живот, все еще порой стесняясь.
Он поджал губы.
— Рыжий не зря задержался. Я не согласен с его существованием, но его интуиция порой говорит дело.
— А твоя интуиция? Что она говорит?
Он вскинул бровь.
— Что я должен был помнить что-то важное, но лишь смутно помню его лицо и голос. Я словно упал в унитаз и не могу выбраться. Там темно, воняет, и я хочу кричать, но не могу, иначе будет полный рот.
— Ужасная аналогия.
Он пожал плечами.
— Ужасное ощущение.
Я невольно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и дрожь пробежала по моей спине от его улыбки. Я не могла любить его еще сильнее.
Его улыбка увяла, он помрачнел.
— Перри, — сказал он.
Я застыла, не зная, что будет дальше.
— Да?
— Ты знаешь, что я скрывал все с Максимусом не от того, что стыдился или не хотел тебя рядом. Я всегда хотел тебя рядом, малыш. С кольцом.
— Знаю. Я понимаю.
— Я не мог выбрать время, — продолжил он. — И это не казалось важным. Порой… чем тяжелее и безумнее тема, тем сложнее ее поднять. Ты знаешь.
Я нахмурилась. Куда он клонил?
— Да…
Он сглотнул, кадык качнулся.
— Я не скрывал это. Я не мог решить, как это рассказать. Я не знал, когда будет верное время.
— Не помогло и то, что это не твой секрет, — сказала я, пытаясь облегчить груз, что он на себя взвалил. — Это не мое дело. Это между вами.
— Да, — его голос дрогнул. Я смотрела на него миг, пытаясь понять его мысли, и заметила струйку крови под его носом.
Я отдернулась.
— Боже, Декс. Твой нос.
Он сел прямее, провел пальцами под носом. Он смотрел, как на них блестела кровь.
— О, — он был потрясен. — Это странно.
Я поморщилась.
— Странно. Обычно у тебя так не бывает, да?
Он тряхнул головой, и кровь полилась сильнее, брызнула на простыни. Он издал вопль, и я вылетела из кровати, схватила коробку салфеток и принесла ему.
Я скомкала одну и сунула ему в нос.
— Тише, — гнусаво сказал он. — Меня радует твоя роль медсестры, но тогда нужна форма.
— Я голая, куда тебе еще?
Он улыбнулся, я прижала ладонь к его голове, пытаясь остановить кровотечение. Он смотрел на меня.
— Если бы ты сказала, что Майкл — пришелец, это было бы понятнее. Жертвы похищений всегда жалуются на кровотечение из носа и память.
— Не смей упоминать пришельцев, — предупредила я.
Он улыбнулся, я сильнее прижала салфетку.
— Пришельцы? У тебя с ними проблема, Скалли?
— Да, Фокс Малдер, — сказала я. — Да. Они меня пугают. До ужаса.
— Все это время ты справлялась с призраками, демонами и сасквочем, но тебя пугают пришельцы? — я молчала, он цокнул языком. — Открытия каждый день.
— А я узнала, что у тебя много крови в носу, — сказала я, отбрасывая кровавую салфетку и заменяя ее чистой. — Хорошо, что ты не боишься крови, а то тебе пришлось бы избегать палаты, когда я буду беременна.
Воздух застыл. Декс вдохнул сквозь зубы, тут же отвел взгляд на кровавое пятно на простыни. Я тут же ощутила себя глупо за упоминание беременности. Я не знала, зачем. Нас ждала свадьба. Понятно, что дальше меня ждала беременность, или хотя бы попытки. Может, не сразу — я была юной, время еще было — но можно было уже планировать это.
— Прости, — неловко сказала я. — Пришельцы и дети для нас — больная тема. Они даже похожи.
В дверь постучали. Я бы разозлилась, ведь была голой с кровью Декса на руках, но я хотела отвлечься от этого разговора.
— Минутку, — громко сказала я, сложила салфетки в руки Декса, чтобы он придавил их к носу. Я схватила халат из шкафа и укуталась в него, а потом открыла.
Ада стояла на другой стороне. Она была насторожена, а потом увидела кровь на моих руках, и ее глаза расширились.
— О боже, — сказала она. — Ты в порядке?
— Да, да, — сказала я и оглянулась, проверяя, как там Декс, чтобы впустить ее. Он притянул одеяло и помахал Аде. — У него кровь пошла из носа.