Она молила остановиться.
Я помнил достаточно, чтобы ощущать удар в сердце, живот и душу. Стыд охватил меня, и человек слабее уже убил бы себя от этого.
А я не знал, насколько был силен.
— Перри, — мягко сказал я, надеясь, что воспоминания были ложью.
Но пустой взгляд, какой был у нее, когда боли было много, когда она много плакала, и она больше не могла, был всем, что я видел.
Она убрала руки от горла, и я увидел темные следы пальцев на ее шее. Я знал, что это от меня. Я это сделал.
Она отвела взгляд на ковер. Может, она ощущала это. Может, видела боль на моем лице.
— Я это сделал? — тихо спросил я, голос дрогнул. — Да?
— Кто-то, — сказала она. — Он был похож на тебя. Говорил почти как ты. Я могла поклясться, что это был ты. Но я тебя еще по яйцам не била.
Я ощутил боль в животе, словно тело напомнило об этом. Но она могла бы и отрезать мне яйца, а я бы считал, что заслужил это.
Я не понимал, что произошло. Я не хотел спрашивать, но должен был.
— Что случилось?
Она рассеянно улыбнулась.
— Ты не помнишь.
Я покачал головой, кривясь от боли.
— Я ничего помню. Мы пришли сюда. Я прижал тебя к двери, и все. Я… видел вспышки, но в них нет смысла. Я был пьян?
Она покачала головой.
— Кто знает.
Нет. Я не был. Игнорируя боль в голове, я свесил ноги с кровати, удивился тому, что был в футболке и штанах пижамы, словно оделся перед сном. Так пьяные не делали.
Я прошел к Перри, но она вздрогнула и отпрянула. Она старалась скрыть страх в больших голубых глазах, но он был написан на ее лице.
Меня словно ранили ножом. Не только из-за ее страха, но и от ее вида. Ее явно душили. И на шее были опухшие порезы. Укусы.
От меня.
Я вспомнил вкус крови.
Я рухнул на ладони и колени, ковер впился в кожу. Пытаясь дышать, я сжал кулаки и зажмурился, желая навредить тому, кто это сделал, и понимая, что это был я.
— Декс, — тихо сказала Перри, я слышал, как она слезла с кресла. Я не хотел ее рядом, пока не понимал себя.
Я смог лишь покачать головой и попытаться вдохнуть. Горло хрипело, легкие не слушались. Я пытался, но казалось, что я был не в теле в этот миг.
Она коснулась моего плеча, и это приземлило меня, привязало к времени и месту. Перри не дала мне улететь. А что я сделал с ней?
Она всхлипнула, словно сдерживала слезы, присев рядом со мной, не желая ничего, кроме попытки утешить. Я открыл глаза и смотрел на белый ковер, заметил точки крови, словно красное граффити. Откуда это? Из моего носа? Ее шеи? Как могло столько крови пролиться за короткое время?
— Мне так жаль, — сказал я едва слышно. Я не мог найти голос. Это слабо выражало мои чувства. И я знал, что, что бы ни сделал, не смогу загладить вину.
— Знаю, — сказала тихо она. — Это был не ты, Декс.
Как она могла бы такой доброй со мной?
— Если не я, то кто?
— Не знаю, — сказала она. — Но я видела по глазам, что это не ты. Я не знаю, кто был вместо тебя, но, надеюсь, больше это не увижу. Ты был… чужим, — она дрожала от этих слов. Я хотел обнять ее, не отпускать.
Но я боялся. Боялся, что она отпрянет от моих рук. Что я больше не буду собой.
Но кем я был?
— Нам нужно в дом сегодня, — я поднял голову и посмотрел на нее. Моя красавица. Жена, с которой я проведу жизнь. Она столько пережила ради меня. Мне нужно было доказать, что это не зря. Мне нужны были ответы. Ответы были в тех стенах, я мог поклясться.
— Ты знаешь, стоит ли твой дом? — тихо спросила она. Она была осторожной рядом со мной. И эта осторожность была кинжалом в сердце.
Я отогнал боль.
— Нет, но он городской. Никто не снесет его, еще и с таким соседством, — и я знал, что он был там. Я не был там с детства, но почему-то знал. Я почти видел его, словно недавно был внутри.
— Уверен, что нужно туда идти? — спросила она, скрестив ноги, прижимая ладонь к моему плечу, словно успокаивала себя или меня. Я хотел прогнать ее страх поцелуем, убрать все, что случилось. Но я боялся себя, как и она.
Я кивнул.
— Просто… думаю, я смогу идти дальше. Или… как-то успокоиться.
— Не думаешь, что там Майкл?
— Он может там быть, — сказал я. — Не знаю. Может, это мне и нужно.
Она посмотрела мне в глаза, ее взгляд стал тяжелым и мрачным.
— Не думаешь, что тебе стоит бояться его.
Я понимал, почему она так думала. Я не мог винить ее. Я покачал головой.
— Я не боюсь его, пока нет причины.
Она смотрела на меня пару мгновений, и я слышал ее мысли, сосредоточившись. Обрывки. Мне не нравилось так делать, так что я отпрянул, услышав ее.
«У тебя есть причины», — думала она.
Но я не мог согласиться. Пока что.
Я сел на пятую точку.
— Думаю, твоя мама хочет там побывать из ностальгии.
— Ты не пойдешь без нас, — быстро сказала она, словно готовилась к этому.
Я посмотрел на ее шею, ладонь словно вырвала мое сердце из груди. Как мне пережить день, зная, что то следы моих пальцев и зубов?
— Детка, — сказала она, ясность ее голоса привела меня в чувство. — Это был не ты, ясно? Я буду в порядке. Ада одолжит мне шарф, и никто не узнает.
— Ада знает? — выпалил я, боясь, что ее сестренка знала, что с ней случилось.
— Родители не узнают, — сказала она.
— А Максимус? — спросил я, нервы пылали.
Она не хотела смотреть мне в глаза.
— Я пошла сразу к нему.
Я смотрел ей в глаза, осознавая это. Она пошла сразу к нему. Еще удар по животу стальным носком.
Я выдохнул, чуть не согнувшись. Я заслуживал это.
— У него есть опыт, — сказала она.
Я нахмурился.
— С чем? — выпалил я. — Быть плечом для слез? — но я понимал, как прозвучал мой вопрос, и как гадко было даже думать о таком.
— Да, — ответила она. — И… — она отвела взгляд, замолчав.
— Что? — я прижал ладонь к ее руке, стараясь не замечать, что она вздрогнула от этого. — Что? Что еще может быть? — я словно сходил с ума от ревности, что не должна была возникнуть тут, но была.
Она честно посмотрела на меня.
— Это не новость. Но у него есть опыт, — я ошеломленно смотрел на нее. Она вздохнула. — Когда у нас с ним был секс, произошло схожее.
Ох, меня стошнит.
— Декс, — быстро сказала она. — Подумай о моих словах. Когда мы переспали, я была одержима, и я сделала с ним то, чего не сделала бы в здравом уме.
— Надеюсь, ударила его по яйцам, — проворчал я, пытаясь подавить ревность, что кипела во мне. Мне не хватало это вспоминать, но и переживать об этом не было времени.
— Он не ушел так просто, — сказала она. — Но пострадали оба.
Жуткая боль. Я не мог посмотреть на нее.
— Я хочу…
— Это было, — сказала она. — Но я все равно выйду за тебя, потому что знаю настоящего тебя. Мы это пройдем. И если тебе нужно в дом, где ты вырос, то я с тобой. Я поддержу тебя. Мы все с тобой.
Я кивнул, хоть она напомнила меня чувствами, что я не мог впитать. Моя красивая Перри уже столько испытала, но была рядом со мной, когда мне было хуже всего. Если учесть, что я был Дексом Фореем, это о многом говорило.
* * *
Час спустя мы стояли у отеля, вдыхали запах мусора и выхлопных газов. Дэниел и Ада пошли за кофе для всех для приятного пути в мой личный Ад.
Перри справлялась неплохо, хоть шарф с жирафами был плотно повязан на ее шее. Но ее мама сказала лишь, кто это выглядит изящно. Ада и Максимус все знали, и было сложно терпеть их взгляды. Не было мгновения, чтобы я не корил себя за все это.
Мы получили кофе и пошли по улице. Я вел, хоть и не помнил, где жил. Но через пару кварталов заработали инстинкты, и я вспомнил путь, по которому ходил давным-давно. Было странно знать, что мама Перри шла по тому же пути с Пиппой.
И хотя я был близок к Пиппе в детстве, я не был с ней в таких отношениях, как Перри. Иронично, но мы общались с ней при жизни, а Перри — после ее смерти, и их отношения были сильнее. Пиппа ко мне не приходила, оставив работу.