Кижуч умолк. Судя по всему, пора было высказаться вождю. Черный Бизон тяжело вздохнул:
– Наверное, в тебя опять демон вселился, да? С утра ты вроде нормальный был… Скажи, что нужно сделать, чтоб он тебя покинул? Ты же знаешь, что лечить тебя некому. Может, ты сам как-нибудь справишься, а мы поможем?
– Ладно, – принял, наконец, решение Семен. – В мире будущего есть «магия металла». С этой магией я знаком лишь немного, но хочу попытаться все вспомнить и овладеть ею. Это очень серьезная и трудная магия, но сегодня мы нашли то, без чего она вообще невозможна. Получится ли у меня, я не знаю. А еще я не знаю, пригодится ли она здесь. Говорю честно: может быть, это будет пустая трата сил, а может, она спасет лоуринов, даст им преимущество, позволит выжить. Мир меняется – и меняется сильно. Кто знает, что может понадобиться завтра? Я не уговариваю вас, а высказываю свое мнение. Решайте – вы отвечаете за людей, а я лишь воин…
– Видали воина! – буркнул Медведь. – Да ты, в отличие от нашего Бизончика, прямо родился вождем. Думаешь, мы не поняли, кто кем командовал позапрошлой зимой? Только дуришь иногда. Как только жизнь чуть наладится, так у тебя и начинается…
– Это потому, что у тебя баб мало, – заявил мудрый Кижуч. – Тебе бы штуки три, тогда б не до магий было. Хотя, надо признать: из того, что ты нам сюда притащил, если что и бесполезным оказалось, то, по крайней мере, приятным, а это хорошо. Вот помнится, волшебный напиток… Его только осенью делают, да?
– Или в конце лета, когда ягоды поспеют, – кивнул Семен и про себя отметил: «Один голос „за“ есть!»
– Что ж… – раздумчиво сказал Медведь, – время белой воды пережили, с охотой, вроде, дело наладилось. А если что, выпустим молодежь бить птицу – гусей в этот раз много прилетело. От Семхона с его «магией малого дротика» толку сейчас в степи мало: пока он до стада доберется, ребята успеют пострелять, с мясом вернуться и снова уйти. Ты не обижайся, Семхон, это я так – к слову.
«Два голоса „за“, – отметил Семен. – Что дальше?»
– Занимайся этой магией, Семхон, – с явным облегчением проговорил Бизон. – Мы поможем тебе, если нужно. Один колдовать будешь?
– Н-нет, пожалуй, – лихорадочно начал соображать Семен. – Это трудная магия, двух рук для нее не хватит. Отмени завтра тренировку, Медведь. Пусть парни возьмут старые оленьи и бизоньи лопатки и помогут тут все разгрести – может, эту штуку вытащить удастся? Или хотя бы узнать, какого она размера… Впрочем, даже если она маленькая или, наоборот, очень большая… Ну, это пока неважно. А вообще, отдайте мне на ближайшее время Головастика – попробую колдовать вместе с ним.
– Попробуй, Семхон, – вздохнул Кижуч. – Он парень неплохой, только после перерождения стал как бы дубиной по башке стукнутый.
Попытка вырваться из каменного века началась с неудачи. Впрочем, это с какой стороны посмотреть… Откопать метеорит не удалось ни в первый день, ни во второй. Удалось лишь освободить часть железной глыбы размером примерно 1ґ1,5 метра и подкопать ее снизу. Получалось, что железяка имеет форму кривой кособокой горбушки, у которой выели мякиш, и лежит она горбом кверху. Насколько глубоко она уходит в склон, представить было трудно, но то, что она как минимум вдвое больше того, что удалось расчистить, сомнений не вызывало.
Вечером, когда толпа помощников отправилась в лагерь, грязный и усталый Семен стоял среди отвалов, подбрасывал на ладони тяжелую железную лепешку, найденную Головастиком, и рассуждал вслух. На мудрые его речи единственный слушатель – все тот же Головастик – никак не реагировал. Может быть, потому, что говорил Семен по-русски:
– Господа, я прекрасно понимаю, что в ХХ веке попытка использовать метеоритное железо для поделок была бы расценена как варварство и вандализм. Но я попробую, и пусть это преступление будет самым тяжким в моей жизни!
В этом мире я сотворил уже много чудес науки и техники. В данном же случае путь к успеху настолько далек и долог, что… В общем, что-то там внутри обмирает. Есть ли аналогии подобной ситуации в другом мире? Да, пожалуй, – из времен «перестройки и ускорения». Это когда родная партия и правительство объявили компьютеризацию всей страны. То есть они «там» живут хорошо, потому что у них у всех компьютеры, а у нас нет, поэтому мы живем плохо, значит, надо быстренько начать массовый выпуск своими силами. И была карикатура в газете, как, значит, мужичок в ушанке и ватнике этот самый компьютер сооружает – при помощи топора и пилы-ножовки. Что можно сказать себе в утешение? Только вспомнить слова кого-то из мудрых о том, что историческое расстояние от первого каменного рубила до космического корабля значительно меньше, чем расстояние от зубов и когтей до этого самого рубила.
Опыт предыдущих свершений однозначно свидетельствует о том, что двигаться к успеху можно лишь постепенно: главное, не оказаться впереди собственного визга. И еще – теоретическая база. Работать головой труднее, чем руками, но эффективней. А цели должны быть реальными. Что же может быть реальным из сверхзадач в существующих условиях?
Проблема оказалась, как это ни странно, далеко не простой, так что напрягал мозги Семен довольно долго. И мысль пришла – простая и очевидная: «Чтобы ковать, нужна кувалда. Остается придумать, из чего и чем ее выковать».
– Слушай, – сказал он Головастику уже почти по-лоурински, – пожалуй, мы не будем сразу строить самолет, да и с автоматом Калашникова повременим.
– Угу… – согласился Головастик.
– Я знал, что ты меня поддержишь, – мрачно обрадовался Семен. – В нашем деле главное – взаимопонимание!
Провозгласив это, Семен извлек из отвала крупную кварцитовую гальку и несколькими ударами о валун обколол ее. Получился чоппер – первый инструмент, необходимый для перехода из каменного века в железный. Торчащий из склона край глыбы Семен стал щупать руками сверху и снизу, пытаясь определить самые тонкие места. Когда таковые обнаруживались, он ставил сверху метку чоппером. Потом, царапая металл и окалину острым камнем, соединил метки кривой линией.
– Ну вот, парень, – обратился он к Головастику. – Мы имеем обозначение самого слабого места. Задача такая: вот этот кусок надо отделить от целого. Примерно по этой линии. Домашнее задание на завтра: придумай, как это сделать? Все понял?
– Угу…
– Тогда – свободен! Утром встречаемся здесь.
Пока Семен двигался к своему жилищу, он умудрился так погрузиться в размышления, что перестал реагировать на окружающее. Однако среагировать все-таки пришлось: вокруг вигвама кругами ходила Варя. Время от времени она поднимала хобот и негромко, но очень горестно взревывала. Из самого же вигвама рев доносился непрерывно – находящиеся внутри плакали «то вместе, то поврозь, а то – попеременно». Семен прислушался и сделал вывод, что «запевалой» в этом хоре является Сухая Ветка, а все остальные, включая молчаливого обычно Пита, ей как бы подпевают. Он вздохнул и стал наводить порядок.