- Позже скажу, - ответила Друза и за все время, что убирали узорчатые шелка, гладкие бархаты да переливчатую парчу не сказала более не слова. Только глубоко ночью, лежа в постели, и прижав губы к уху мужа, рассказала о бреде раненой, что услышала она в первый же день.
Глава 5.
Наступила зима. Эйрнхаг при помощи одних только слов нашила из шелка, бархата, парчи и кружев такие наряды, что девицы даже примерять их боялись. Но, попривыкнув, девочки уже не дичились невиданной женщины, а слушали ее со вниманием и Эйрнхаг, почти оставив кузницу, проводила все время с девицами.
Однажды Друза, услышав песню, что часто пела Эйрнхаг в девичьей горнице, вошла в нее и увидела, что Эйрнхаг там и в помине нет, а поет ее старшая дочь Линд и солнечные лучи складываются в вышивку на шелке редкостной красы.
- Как же ты, доченька, научилась? - всплеснула руками встревоженная мать.
- Леди королева научила меня.
- Леди королева?! - шепотом спросила женщина.
- Да. Она сказала, что и я и Ниниана должны научиться этому, чтобы, когда мы станем леди Кейндаро, и родня над нами не смеялась и мы себя не чувствовали одиноко и плохо.
- Леди кто? Что это все значит?! А Мердок? Он же посватался!
- Ах, матушка! Я ему откажу! Не пойду я за мужика! И Ниниана не захочет.
В гневе Друза не нашла слов, что бы вразумить дочь и пошла искать Эйрнхаг. И нашла ее, по обыкновению, в кузнице. На гневный вопрос смертной, королева (как неожиданно выяснилось) спокойно ответила:
- Я за детьми уже давно послала. Недели через две-три они приедут. У меня пять сыновей и три дочери. У тебя два сына и две дочери. Уж что-нибудь да выйдет. Хоть одну свадьбу, да сыграем.
- Почему?! - спросила изумленная Друза.
- Что - «почему»?
- Леди Рианнон, наша госпожа, раньше жила в полых холмах, она вышла замуж за нашего лорда, а сколько он ее добивался! А ведь ее с тобой не сравнить. И полотно она у меня покупает, то самое, от которого ты губы покривила. А как иначе? В таких шелках, как твои, не ходит, наверное, даже жена Верховного короля! А твои сыновья и дочери едут к нам свататься? Никого другого во всей Британии не нашлось?
- Выходит, что не нашлось... Муж Рианнон - как раз по ней. Она вдова, а он взял ее как девицу... Все довольны остались... Кто там был, кто знает, почему она из мужнина дома замуж выскочила за смертного? Нас с тобою там не было... Ты не сравнивай себя с другими. Помнишь ты своих родителей, Друза? Кто растил тебя и воспитал? Тебе тридцать пять зим, Друза, а ведь ты красавица! Леди Рианнон не только со мной, она и с тобой красотой не сравнится... Кто ты Друза?
- Не было у меня родителей. Ни кого не было у меня. Только Прайдери. Так ты говоришь, я собой хороша? - и вдруг вскрикнула, как птица, попавшая в силки, - Кто я?! Кто же я, что твои дети моим ровня?!
- Мои дети не одни едут. С ними твой брат, - с этими словами Эйрнхаг ушла в глубь кузницы и принялась что-то ковать с такой силой, что во все стороны полетели искры и вся кузница начала звенеть и грохотать.
* * *
Друза все рассказала мужу. Она очень опечалилась, что есть какая-то тайна, раз королева эльфов знает ее брата, а она сама ничего не помнит. Поговорив с мужем, Друза сказала в конце разговора:
- Первое, что помню - как шла по дороге, а ты посадил меня в телегу... Что ты встретил меня тогда на дороге... Как заглянула я тебе в глаза, помню, а что до того было - нет. И, слышишь, Прайдери, если, чтоб вспомнить, придется расстаться с тобой, не хочу я ничего вспоминать! ...
Прайдери - то все помнил, его ободрили слова жены, но переживал он так, что спать по ночам перестал. Как-то ночью он лежал без сна и услышал какой-то шум на конюшне. Потихоньку он встал с постели и, накинув плащ, спустился вниз. Конна внизу почему-то не оказалось и кузнец, выругавшись про себя, пошел посмотреть, что не дает спать лошадям.
Придя на конюшню, Прайдери открыл дверь, и в свете лунного луча увидел совершенно ошеломившую его картину - своего старшего сына, Конна, сжимавшего в своих объятиях Эйрнхаг. Они расположились на сене, и свет луны одел обнаженное женское тело в серебряное сияние. Приход Прайдери застал их врасплох. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Затем женщина пришла в себя и приветливо сказала:
- Все добрые люди спят в такую ночь в своих постелях. Засыпай и ты. Спи, кузнец.
Тут глаза у Прайдери закрылись, а когда он их раскрыл, то лежал в своей постели, жены уже в постели не было, и, судя по яркому свету, стояло уже довольно позднее утро. Он сел на кровати, размышляя, что это было - сон или явь. Тут он почувствовал, что сидит в плаще.
"Значит, не приснилось", - подумал Прайдери, и встал на ноги, чтобы внести во все ясность. Но раньше, чем он шевельнул рукой, он услышал, как в ворота стали стучать и кричать "Отворите, хозяева!" не меньше десятка всадников.