Разница в уровнях была не такой уж большой по меркам Леса, но рисковать не хотелось. Если падальщик повесит на неё яд, то догнать его будет проблематично.
Еще пара прыжков и девушка оказалась над монстром. Модули гнали жертву к глубокому оврагу. Это был отличный способ избежать ненужного внимания других обитателей чащи. Впереди ряд деревьев резко уходил вниз, открывая отличный вид на море голубой листвы. Вика мазнула взглядом по кронам и мысли о Хруме мгновенно вылетели из её головы.
— Наконец-то…
Глава 3
Диар.
Связь с внешним миром окончательно прервалась. Я остался один и это помогло сфокуссироваться на анализе своего положения.
Перед глазами висел таймер обратного отсчёта. До возрождения оставалось восемь с половиной минут. Значит алгоритмы Прайма работали без сбоев. Я находился внутри пространства камня возрождения. Который сейчас летел к земле или уже упал. Разработчики явно не предусмотрели такого варварского отношения игроков к сверхценному артефакту. Но безумие Виталика выходило за рамки привычной логики. Тем приятнее будет посмотреть на разочарование этого говнюка.
Как же я был зол сейчас! И как я был слеп раньше… Масса мелких ситуаций и небольших происшествий сложилась в единую картину. Извольский долгие годы целенаправленно рыл мне яму. Как я мог не заметить, что пригрел в Лиге такую змею? Доверие и честь, мать их. Свои не предают…
Но, сам того не подозревая, Центурион сделал мне очень ценный подарок. Он дал мне время. Бесконечно много времени, которое нужно использовать с умом.
Виталик вышел на контакт с кем-то из высокопоставленных представителей Хомори. Это был факт, который не подлежал сомнению. Об этом говорил метод моего устранения из основного пространства Прайма. Об этом же говорила Седьмая.
Вот только система сильно ошибалась, считая, что я никогда не видел никого более мощного, чем тайный покровитель Виталика. Таких случаев за последние дни было целых два.
Пара Хомори вторгшихся в Заросли Мирга и бесследно исчезнувших в недрах горы под комплексом. Это был первый случай. Кто это были? Куда направлялись и откуда они взялись в Прайме? На эти вопросы, теоретически, могла ответить Седьмая. Однако, я понимал, что она будет молчать до тех пор, пока я не получу достаточный уровень приоритета.
Второй случай был в рейдовой зоне Врат Мёртвого Зла. И это даже если не говорить от проживавших там существах. Штурм деревни я видел мельком, но орда существ была сильно похожа на спутников тех неизвестных из Зарослей Мирга.
Другое дело, что видел я это всё издалека и в непосредственный контакт не вступал. С Виталиком всё было иначе. Он точно общался с подобными существами напрямую. А ещё он был свято уверен, что отправляет меня в один конец. Настолько, что весело трепался о своих достижениях. Значит…
Информации у Извольского было критически мало. Скорее всего, его использовали в качестве пешки. Просто что-то пообещали и Виталик радостно рванул выполнять чужой приказ. Очень глупо!
Но, опять же, для меня это был скорее плюс. Центурион, к моему глубокому сожалению, не был идиотом. Виталик умел строить долгосрочные планы. Я мог рассчитывать только на то, что свои планы он строит в условиях недостатка важной информации.
Он был уверен, что я не вернусь. Никогда или очень нескоро. А я точно знал, что из этого места есть выход. И даже рассчитывал, что он отразится на моей карте.
Я однозначно видел эти голубые леса. Комплекс испытаний Хомори, которым управлял мастер Рисай, находился на склоне высокой горы. Из его окон открывался почти такой же вид, как из установленного Виталиком портала. Даже если карта даст сбой, в чем я серьезно сомневался, я смогу найти нужное место по визуальным ориентирам.
После схватки с призраками, я был полностью уверен в собственных силах. Рисай говорил, что в окрестностях комплекса очень опасно. Быстро туда добраться не получится. К счастью, можно было никуда не торопиться. Самым ценным ресурсом я был обеспечен на многие месяцы вперёд.
Время. В этом месте оно текло совершенно иначе. За секунды реального мира я получал целые часы здесь, в Диаре. Но свой лимит у меня тоже был. Тело игрока может без вреда находиться в капсуле пять суток. Мой предел был выше, но исходить стоило из этих цифр.
Серия несложных подсчётов заставила меня нервно усмехнуться. До временной отсечки у меня оставалось чуть меньше двухсот лет. Столько времени проводить в игре я точно не собирался.
В игре. Это приходилось повторять себе с завидной регулярностью. Всё вокруг всего лишь игра. Алгоритмы Прайма работали. Мой аватар и всё пространство вокруг это сложный код.