Я виновато улыбнулась:
– Не волнуйся. Вот сейчас всех овец посчитаю и засну. Иди.
Недостаток сна на нем тоже сказался. Вон какие синяки под глазами! И чрезмерная бледность проявилась. Да-а-а… извела я Мишку своими выкрутасами.
– Иди, все хорошо будет, – еще раз попыталась успокоить его.
– Точно? – он продолжал сомневаться, то ли я так ужасно выглядела, то ли братец чувствовал неладное. – Ты уверена?
– Уверена-уверена. Иди.
– Ну я на кухню тогда. И ты, если что, меня…
– Обязательно позову, да.
Чиж еще раз осмотрел комнату и только после этого ушел, аккуратно притворив дверь.
Я выдержала с минуту, а потом обернулась к Алесу. Только говорила теперь шепотом.
– Молчите? Ну и правильно. Потому что сказать в свою защиту нечего. Мишка был со мной рядом, сколько бы сала я ему за шкуру не заливала.
Мужчина по-прежнему не пытался возразить. Как-то переубедить меня в обратном. И не знаю… Честно говоря меня это даже немного расстраивало.
– Я, конечно, вам благодарна, Алес, за помощь, спасибо, но я вас не знаю. Поэтому не стоит мне втирать про беспокойство, заботу и какое-то там родство.
– Как скажете, Анна. Впредь я не буду докучать вам своим обществом. Только запомните, пожалуйста, хорошенько одно: не связывайтесь больше с существами, иначе вас ждут крупные неприятности.
У меня чуть глаза из орбит не вылезли:
– Вы мне угрожаете?!
– Анна-Анна, – как-то печально проговорил он. – Какое бы плохое мнение у вас обо мне ни сложилось, знайте: вы – моя единственная семья и я продолжу о вас беспокоиться до конца моих дней.
– Или моих.
Мужчина покачал головой, но комментировать поправку не стал. Вместо этого встал, оправил костюм:
– Берегите себя, Анна.
Он почти растворился в воздухе, как я спохватилась:
– Алес.
– Да, Анна, – и будь я глуха, если не расслышала надежду в его вопросе.
– А вы тоже инкуб?
На ответ я особо и не надеялась. Разве Алес когда-то удовлетворял мое любопытство? Но в этот раз все сложилось по-другому, ему удалось меня удивить.
– Нет, я – демон.
Алеса и след простыл. Вот тебе и Ангел… Хранитель…
***
Оборотень рычал, скалился, изрыгал проклятия и пытался оторвать мне башку. В титановых кандалах и ошейнике это сделать оказалось несколько проблематично, если сказать проще – невозможно.
Двуипостасному не повезло. Он был прекрасным экземпляром для моих опытов. Агрессивная, здоровая, молодая особь. То, что надо. Значит, и кровь сильная.
Сегодня я взял больше, чем в предыдущие разы. Пес не сдохнет, а мне, быть может, повезет больше.
Я прошел к столу, смешал кровь с препаратом и ввел себе. В голове затуманилось. То, что надо. Скоро подействует.
Дальше снял пробирку со спиртовки, пипеткой добавил несколько капель реактива, хорошенько перемешал. Из полупрозрачной жидкость стала изумрудной. Правильная реакция. Не став дожидаться, когда все пузырьки улягутся, перелил содержимое пробирки в колбу из толстого стекла. Там сутки настаивался мой препарат с улучшенной формулой.
Аккуратно встряхнул содержимое, ускорив взаимодействие веществ. Жидкость забурлила, поднялась по горлышку густой пеной. Почти тут же опала, так и не достигнув края колбы.
Свет в подвале, где я организовал лабораторию, был тусклым. Но его хватило, чтобы разглядеть, как вещество повторно изменило цвет, став салатовым. Хорошо. Скоро эликсир будет готов.
Я еще раз заглянул в дневник отца, сверился с записями. Пожелтевшие от времени листы стали хрупкими, могли запросто опасть крошкой под пальцами. Поэтому я всегда относился к ним очень бережно. Слишком важные знания там хранились.
Отец – первый и единственный из существ, кому удалось вывести улучшенное потомство селекционным способом. Он не учел одного, что у этого потомства будет существенный изъян. Бесплодие.
Пузырьки улеглись, от эликсира стал подниматься узенький ручеек дымки. Не теряя лишнего времени, я залпом влил в себя содержимое колбы. По языку разлился неприятный вкус крови. С цветом я нашелся, а вот вкус исправить пока никак не получалось, редкая гадость.
Бесплодный инкуб? Это не шутка жизни, для меня – реальность, которую просто обязан исправить.
Я не только собирался повторить достижение отца, но и усовершенствовать его опыт. Тогда именно мое имя будет увековечено в нашей истории.
Совет, конечно, запретил подобные шалости. Но кто их слушает? Старые моралисты! Потом еще благодарить будут, когда мой потомок проявит в себе свойства существ разных видов. Не мутант, просто особенный. Единственный в своем роду. Улучшенная версия всех нас.