– Берит будет здесь через десять минут. Ты сможешь поехать с ней и забрать свою машину, как только мы закончим.
– И чего мы ждем?
– Когда все двенадцать человек выйдут наружу. Или одиннадцать. Если мы сможем остаться на парковке, у нас есть все шансы пообщаться с ними, когда они будут уезжать…
– У дворца что-то происходит, – сказал Бертиль Странд, глядя поверх ее головы.
Полицейский в кожаной куртке и гавайской рубашке прошел через мост. Оставшиеся представители средств массовой информации собрались с одной стороны ограждения, он остановился с другой.
– О’кей, – сказал он. – Наш пресс-атташе сообщил, что не приедет сюда, поэтому у меня есть кое-какая информация для вас. Это не займет много времени.
Анника выудила блокнот и фломастер из своей сумки. Она видела, как ее коллеги напрасно защелкали своими шариковыми ручками. Они так ничему и не научились. Их ручки могли подвести в любой момент, их чернила растворялись в воде и замерзали в холод. В такой сырости не работал даже графит, только водостойкая тушь.
– Итак, Мишель Карлссон нашли мертвой в передвижной аппаратной за Новым флигелем в дворцовом парке Икстахольма. Она убита выстрелом в голову, смерть наступила мгновенно…
– Есть следы борьбы в самом помещении? – крикнула репортерша государственного телевидения.
Анника узнала ее. Насколько ей было известно, она гордилась своим умением выиграть вбрасывание на любой пресс-конференции. Другими словами, считала себя лучшей, когда требовалось перекричать всех и первой задать вопрос.
Комиссар вздохнул:
– Может, мы немного успокоимся и не будем суетиться? Спасибо. Жертву увезли в морг Сольны, судмедэксперты и следователи продолжат работу там. В течение дня мы допросили нескольких человек, находившихся поблизости от дворца примерно в то время, когда наступила смерть. На данный момент у нас нет ни одного подозреваемого, но следственные действия и допросы продолжаются здесь и в других местах. Относительно деталей расследования вроде того, есть ли следы борьбы в аппаратной, я, естественно, не собираюсь распространяться здесь и сейчас. Еще вопросы?
– Как долго подозреваемых будут удерживать во дворце? – крикнула телерепортерша.
Комиссар несколько секунд подождал с ответом.
– Как я уже сказал ранее, – произнес он, растягивая слова, – у нас пока нет никаких подозреваемых. Никого не удерживают во дворце против его желания. Лица, принимавшие участие в допросах в течение дня, делали это добровольно в качестве звена той работы по расследованию преступления, которую они все заинтересованы упростить.
– Свидетели захотят уехать домой вечером или предпочтут остаться на ночь в Икстахольме? – спросила Анника вежливо.
На губах комиссара на мгновение появилось что-то похожее на улыбку.
– Насколько я могу судить, все они выберут остаться во дворце на ночь, – сказал он. – Еще вопросы?
Они, естественно, нашлись. Электронным средствам массовой информации, конечно, требовалось задавать свои один за другим, поскольку их манера спрашивать была невероятно своеобразной и они хотели иметь собственные специфические ответы. В результате Анника стала свидетелем того, как комиссару пришлось повторить одно и то же еще три раза. Сначала в большую и несуразную камеру государственного телевидения, поскольку телевидение важнее радио, а государственное – важнее местного. Затем в маленькую цифровую камеру телеканала Эст-Нютт и, наконец, в микрофон репортера местного радио.
Анника ходила кругами за их спинами и ждала. Когда все они получили свое, она выступила вперед.
– Черт, как же ты промокла, – сказал комиссар.
– Вам удалось связаться с Эссексом? – спросила она. Комиссар вздохнул и достал пачку сигарет из кармана куртки.
– Если хочешь найти Джона Эссекса, надо ориентироваться по визгу малолетних девиц, – сказал он, закурил сигарету и сделал глубокую затяжку. – Естественно, мы сделали это.
– Ты имел в виду его, когда говорил о допросах в других местах?
Полицейский ухмыльнулся в ответ.
– Так что ты скажешь? – сказала Анника, – Он подозревается не более чем кто-то другой.
– Когда ее нашли?
Комиссар посмотрел на нее, выпустил изо рта струю дыма:
– Я не могу этого сказать.
– Значит, прошло немало времени, прежде чем вы приехали сюда?
– Лучше бы ты не писала этого, – сказал полицейский.
– Расскажи тогда.
Он вздохнул:
– В центр экстренной помощи сообщили о неподтвержденном смертельном случае. Ее нашли сразу после шести, патрульная машина была здесь два часа спустя.
– Достаточно времени, чтобы все участники событий смогли согласовать свои истории, – констатировала Анника.