— Да, не стану спорить, это очень и очень опасное место! — спокойно согласился Грегориус. — Но есть такие люди, они называют себя “охотниками” (хотя имперские законы именуют их “контрабандистами” и “лиходеями”!), которые научились ходить по Праймзоне как по своему огороду! И извлекать немало выгод из своих умений, невзирая на царящее там зло!
— Но как в Праймзоне можно находиться дольше суток?! Как там можно ночевать? Там же орды опаснейшей чуди! И множество жутких магических ловушек! Я неоднократно слыхал об этом от достойных доверия людей!
— Да, земля там хищная, — вновь согласился Грегориус флегматично. — Однако слухи о полной непроходимости Праймзоны преувеличены. Отчасти, специально для того, чтобы неопытные искатели приключений вроде тебя туда не совались. А отчасти — чтобы набить цену за услуги охотников.
— Ну хорошо. В Праймзону ходят какие-то охотники. Мне-то что с того? — пожал плечами Рутгер. — Я же не охотник!
— Ты очень нетерпелив, — мрачно промолвил Грегориус. — Тем не менее, я отвечу: если тебе повезет уговорить охотника стать проводником по Праймзоне для тебя и твоих героев, то, считай, полдела сделано…
— Но зачем мне проводник? — все еще не понимал Рутгер.
— В Праймзоне можно найти много такого, что ценится дороже, чем серебро и жемчуг. Праймзона набита сокровищами, хотя и выглядят они зачастую как сущая ерунда… Как бессмысленные обломки Старой Империи… Охотники находят такие вещи — они называются артефактами — выносят из Праймзоны и продают знающим людям. Однако охотники — не герои, понимаешь?
Рутгер наконец-то ухватил основную мысль Грегориуса.
— Ты хочешь сказать, что команда героев может добыть куда больше, чем какой-то там охотник?
— И даже больше, чем группа охотников! Вы наберете в Праймзоне артефактов, вынесете их в большой мир, продадите! Если вам повезет, денег будет много. Твои проблемы будут решены, моя душенька Анабелла останется довольна, а значит останется доволен и ее папенька! В итоге я не только продолжу свои научные изыскания на дне Твельского озера, но и значительно расширю их!
— Мне кажется, вы что-то недоговариваете… — осторожно промолвил Рутгер.
— Ты вначале определись, готов ли отправиться в Праймзону. Принципиально, как говорим мы, ученые, тебе такая идея по душе?
— Принципиально — пожалуй нет… Но, поскольку выхода у меня, похоже, тоже нет… И все же, почему вы так настаиваете, почтенный? У вас явно имеется какой-то личный интерес в Праймзоне. Ведь так?
Грегориус помедлил, словно бы решая, говорить или нет. Затем ответил:
— Я не назвал бы этот интерес “личным”, но все же признаю, что да, имеется одна баснословно дорогая вещь, которая не дает мне покоя уже несколько лет… Имя ей — Голубой Шар.
— Шар… — недоверчиво повторил Рутгер. — Звучит не очень-то… Да кто сейчас заплатит хотя бы одну монету за какой-то шар?! Ну, может монету и заплатит… Или даже десять… Но состояния на этом точно не нажить! И замка у бесстыжего Гуго тоже не выкупить!
— Это не “какой-то шар”, молодой человек, — Грегориус строго поджал губы. — Это редкий и могущественный артефакт, образовавшийся в результате Катаклизма! Такие за всю Эру Прайма находили лишь одиннадцать раз! Ученый адорниец по имени Унияги раскопал в старых записях, что число Голубых Шаров в нашем мире — двенадцать. Не больше и не меньше! Их ровно двенадцать!
— И что? — Рутгер, как ни старался, скрыть свой скепсис не сумел. — Женщин с бородой в нашем мире тоже немного… Толк от этого шара есть?
— Толк-то есть, да не втолкан весь, как говорят местные рыбаки, — усмехнулся Грегориус. — Для аристократа ты удивительно невежествен… И что только нашла в тебе моя дорогая Анабелла?
Рутгера, разумеется, задели эти слова ученого.
— Чтобы вы знали, почтенный, я не просто лорд Данзас — что, я понимаю, не производит на вас должного впечатления, ведь лордов в Империи куда больше двенадцати! — но и читатель альманаха “Современный адорнийский театр”!
— Театр? Это такой балаган на колесах, где накрашенные адорнийскими румянами юноши изображают бойких красоток? И где в перерывах между так называемыми пьесами выставляют всяких уродцев на потребу публике? Теперь я понимаю, почему ты упомянул бородатых женщин! А ведь еще есть мужчины с детородными органами примечательной длины, карлики и говорящие собаки!
— Но-но! При всем моем уважении я могу и разозлиться! — сомкнул брови на переносице Рутгер.
— Но если ты разозлишься, то не узнаешь, чем так примечателен Голубой Шар!
Рутгер вдруг посмотрел на себя со стороны и устыдился. Негоже хамить ученым, которые в отцы тебе годятся! А может даже, и в деды годятся, кто их, ученых, разберет! Изобретут какую-нибудь молодильную микстуру и трескают втихаря!