- Понятно. А что ты себе комп не имплантируешь, Семен? Удобно же. Только подумал, приказал - и робот сам все сделает.
- Имплантируешь, конечно. А на какие, блин, деньги? Они ведь сотни тысяч стоят. Вот твой, например, сколько?
- Тысяч на двести потянет, - протянул Паша. - Но это весьма хорошая модель. Можно взять проще и дешевле.
Ларион не стал ничего добавлять. Только его биопроцессор, установленный три года назад, в пересчете на рубли тянул миллиона на полтора. Плюс графический, большой объем памяти, спецмодули и система безопасности увеличивали эту цифру как минимум втрое. Это не считая программ. Хотя, у него и работа другая.
- Проще, дешевле, - раздраженно произнес Семен. - Все равно деньги нужны. И потом, им же нужно управлять учится. Вот вы сколько учились?
Тут уже Ларион просто не знал, что ответить. Действительно, просто вживить в мозг систему электродов, процессор и дополнительную память мало. Нужно еще научиться всем этим пользоваться. Но ему-то родители вживили первый нейрокомп еще в детстве. И сколько он себя помнил, всегда считал его частью себя. Управлял не задумываясь. Тем же, кто вживлял нейрокомпы много позже, например, в возрасте Семена, приходилось непросто.
Они вошли на станцию метро. Семен приложил к турникету карточку, они же с Павлом мыслекомандой перевели нужную сумму со своих электронных кошельков.
- Ты можешь для начала имплантировать социальный нейрокомп, - пришла в голову Лариону новая мысль. - Он бесплатный. А там за год научишься работать, поставишь что помощнее.
Программу социальных нейрокомпьютеров приняли лет десять назад под давлением Комитета по защите прав человека. Чтобы каждый мог осваивать и использовать новейшие технологии, и не допустить расслоения. И пусть социальный нейрокомп куда слабее практически всех коммерческих, базовые функции связи и управления он выполнял, и для обучения вполне годился.
Впрочем, многие отказывались имплантировать нейрокомпьютер вообще, полагая, что нельзя вмешиваться в живой организм без особой нужды.
- А этот год на что жить? У меня, блин, кредит за квартиру, - огрызнулся Семен.
- Но тебя же не могут взять и просто так уволить, - возразил Павел. Они вошли в вагон, который через несколько секунд почти бесшумно тронулся.
Уволить Семена действительно нельзя. Комитет и тут постарался. Увольнение или отказ в приеме на работу по причине отсутствия нейрокомпа или какого еще импланта считался дискриминацией, и за этим ревностно следили. Даже установили специальные квоты для приема тех, кто не желал пичкать себя электроникой.
- Вот именно. Скажи, что будешь осваивать, - добавил Ларион. - Для этого даже специальная программа есть. И пусть только попробуют уволить. Накатаешь жалобу в Комитет по правам, они твоему начальству быстро мозги вправят.
- Вправят, не вправят. А толку то? Премии теперь не жди, повышения тоже. И потом, не хочу я в мозг эту машинку вашу, - совсем разозлился Семен. - Хочу быть просто человеком.
- А мы что, не люди? - удивился Паша.
- Вы-то еще ладно. А другие? Те, кто даже не с имплантами, а вообще все искусственные. И руки, и ноги, и вообще все. Киборги эти. Они-то разве люди?
- Мозг у них живой. И по закону они - люди, - ответил Ларион.
- Вот именно, что только по закону. А по сути? Вот те, например, что людей похищали. И продавали их подпольно на органы, чтобы себе железку получше поставить. Они разве люди?
История о четверке киборгов, что похищали и продавали людей на органы, пару лет назад потрясла всю страну. На счету банды оказалось более сотни жертв. Тогда в очередной раз развернулась горячая дискуссия, многие даже требовали запретить киборгизацию, и выделить киборгов в отдельную от людей категорию. Но у киборгов есть свое мощное лобби в лице силовиков и зарабатывающих на имплантах компаний, и дальше разговоров дело не пошло.
- Это ничего не доказывает, - возразил Павел. - Люди без имплантов тоже с катушек съезжают. Одни на улицы выходят и по всем подряд палить начинают, другие с молотками да ножами на детские сады нападают. Они что ли лучше?
- Они хоть сами, блин, стреляются после всего этого. Значит раскаиваются. А тем четверым вообще все пофигу. Нет у них человеческих чувств, - убежденно закончил Семен. - Нелюди они. Нет в них ничего от Бога
- Их это ничуть не расстраивает, хватает сделанного человеком - ответил Ларион. - И не в них твоя проблема. Ты лучше решай, будешь нейрокомп имплантировать, или нет. Если что, мы вон с Павлом поможем освоиться и вообще. Верно, Паш? - тот кивнул.
- Не хочу я, - после короткой паузы ответил Семен. - Столько лет люди жили без всей этой электронной хрени. И родители мои всю жизнь без них живут, и деды прожили, и я проживу. А уволить меня у этих козлов не получится, - зло добавил он. - Тут вы, парни, правы. Нет такого закона. Ладно, счастливо, - поезд уже подкатывал к его станции.
- Не понимаю, что они все так против нейрокомпов. Попробовал бы, и сам понял, как это круто, и какие он дает возможности, - произнес Павел, глядя на шагающего по платформе Семена.
- Да идиоты всякие лапшу на уши вешают. Человек создан Богом, в него нельзя вмешиваться. Детский сад, трусы на лямках.
- Но все равно ж мир вперед пойдет. У них нет выбора.
- У них-то как раз пока еще есть, - усмехнулся Ларион. - Не забывай, даже у нас или в Штатах таких, как Семен, больше половины. Я уж не говорю про отсталые страны. Пока обладатели нейрокомпов в меньшинстве, остальные могут себя чувствовать вполне комфортно. Сейчас основная инфраструктура заточена под них.
- Но все равно прогресс не остановить. Рано или поздно нейрокомпы будут у всех.
- Вот именно, что еще только будут. Когда-нибудь. Наверное. Ладно, до среды, - пожав на прощанье руку, Ларион вышел из вагона.
До дома, где он снимал квартиру, примерно двадцать минут пешком, так что он взял один из всегда находившихся возле метро городских сигвэеев. Небольшая двухколесная платформа на автоматическом управлении стоила куда дешевле городских такси, при этом по времени на небольших расстояниях получалось примерно столько же.
Для них и электрических велосипедов выделялась отдельная полоса, позволяя избежать как столкновений с авто, так и наездов на пешеходов. На сигвэе путь до дома занял всего минут пять. У самого подъезда Ларион заплатил 10 рублей, и сигвэй покатил на дворовую площадку. Ждать того, кто поедет к метро. Или еще куда.
А Ларион вошел в подъезд. И замер. Прямо перед ним стояли двое полицейских. Секунду спустя один из них шагнул к нему.
Запись окончилась, но Сильвестр Элисон остался неподвижно сидеть, размышляя.
Стало быть, они запускают следующую часть этого проекта, "Данко". Он и раньше знал, что в проект вложены огромные деньги, а значит, "РосИнноТех" возлагает на него особые надежды. Но то, что он услышал сегодня, превосходило все мыслимые рамки. Они рассчитывают на колоссальные прибыли, если готовы так рискнуть.
А значит?
А значит, "Бартос" просто обязан узнать, в чем заключается проект, - закончил свою мысль начальник департамента информационной безопасности. Параллельно глава отдела промышленного шпионажа. Официально, конечно же, корпорация ничем таким не занимается. Но то сказка для СМИ. А в реальной жизни все крупные корпорации пытаются заполучить чужие коммерческие секреты. И защитить свои.
- Черт, жалко, тот парень провалился, - четыре месяца назад службе Элисона удалось завербовать молодого сотрудника "Синапса", чтобы тот украл данные проекта "Данко". Снабдили его отличными программами, которые подберут пароли на доступ. Но парень где-то ошибся, и сейчас сидит в местной полиции.
- Секретарша такие сведения тоже добыть не сможет, - начал размышлять Элисон. - Технические подробности не обсуждают в высоких кабинетах. Не тот уровень. Значит, остаются только спецы промышленного шпионажа. CS-хантеры. Американцы не подойдут, тут надо знать местную специфику. А раз так, надо дать задание своим людям в России, пусть подыщут хорошую группу. Желательно - самую лучшую.