— Так насколько я тебе нравлюсь, Мага?
— Тебе достаточно знать, что просто нравишься, — протянула я весело.
— И это все?
— А ты чего ждал? Что я признаюсь тебе в великой любви? Не-е-ет, милый, вас, мужчин, сильно любить нельзя — вы от этого портитесь.
Дюк рассмеялся:
— Значит, не дождусь от тебя любви?
— Может, и дождешься… может, нет.
— Так и не дала четкого ответа, загадочная ты моя.
— Пока не твоя, — возразила я шутливо.
Он улыбнулся и сделал вид, что все его внимание принадлежит дороге. Хитрюга! Мы уже год вместе, пора определяться с нашим будущим, а Дюк медлит с решающим шагом. Можно оправдать его медлительность только тем, что сейчас он сильно занят на работе, пытаясь получить повышение. Учитывая, какой он целеустремлённый и ответственный, повышение будет, а значит, и предложение не за горами. Может быть, я услышу заветные слова уже сегодня…
Дюк обронил небрежно:
— Мои приглашают нас на ужин в пятницу.
— Прекрасно, — преувеличенно весело отозвалась я, хотя при мысли о семье Денверов моя кожа покрылась мурашками. Родные моего избранника так же идеальны, как и он сам. Но я-то нет! Вдруг, такая неидеальная, я не понравлюсь им, и они посоветуют ему найти более подходящую девушку?
— Ты нравишься им, Мага, — приободрил меня Дюк.
— Знаешь, этот иррациональный страх перед твоей семьей не поддается контролю. Страшно, и все тут.
— Разве со мной тебе может быть страшно?
— Не поспоришь, — улыбнулась я.
Дюк кивнул, довольный ответом. Немного погодя нам все-таки пришлось остановиться у станции подзарядки. Электромобили марки «Крейн» и комплектующие к ним считаются одними из самых качественных на рынке, но даже их батареи приходится часто подзаряжать. Поэтому до сих при поездках на дальние расстояния мы используем паромобили. Фейри, пекущиеся о сохранении окружающей среды, доводят наше правительство до белого каления, требуя, чтобы люди перестали пользоваться паровыми двигателями — они, считают остроухие, вредят окружающей среде.
Когда батарея была заряжена, мы продолжили путь. Я смотрела в окно, наблюдая за тем, как зеленые тихие улочки сменяются широкими оживленными улицами. По мнению большинства жителей, Кэнтон — город красивый, но по мне, ему чуть недостает зелени и красок. А север города, где мы как раз проезжали, это и вовсе мрачное место.
Здесь стоят особняки, облицованные серым камнем и украшенные символами веры — монастыри Ордена Сопротивления. Ныне в них располагаются библиотеки и архивы, содержащие богатейший книжный фонд и действующие артефакты. Мы проехали мимо особняков, и показалась ограда парка, прилегающего к древнему замку. Каких-то сто лет назад в нем заседали инквизиторы и строили планы, как избавить мир от всего «сверхъестественного паскудства» во всем его многообразии — от фейри, демонов, оборотней и прочих созданий. Подвалы этого замка, в которых держали и пытали сверхъестественных жертв, до сих пор считаются местом силы. Ныне этот замок, парк и строения на территории — музей-заповедник.
Не люблю я этот район… Осень, наряжающая деревья в золото, не смогла придать ему очарования; здесь даже стало мрачнее.
Дюк свернул на другую улицу, куда более оживленную, встречающую нас цветастыми вывесками и яркими огоньками. Увидев ресторан, где у нас был заказан столик на сегодня, я вздохнула про себя.
Сегодняшний вечер должен быть особенным!
Бюро сверхъестественных услуг располагалось в одном из тех старых строгих зданий, которые были выстроены во времена свирепствующей Инквизиции. Сохраняя все внешние атрибуты готического сурового особняка, здание это, к счастью, не имело давящей атмосферы неприглядного прошлого.
Бюро работает до восьми, а сейчас начало девятого, так что когда я вошла, посетителей в холле не увидела. Показав охраннику пропуск — я здесь на полставки работаю — свернула в коридор, куда дозволялось заходить только работникам. Дойдя до узкой крутой лестницы, поднялась на второй этаж и дошла до двери, ведущей в приемную рина Эдгара Кинберга, потомственного друида, специалиста по ритуаловедению и по совместительству моего дяди. Взявшись за ручку, собралась открыть дверь…
Дверь открылась сама, да так успешно, что засадила мне по лбу. Я охнула от неожиданности и, не удержав равновесия, упала. Раздался чей-то раздраженный вздох.