*** Минди Рос сидела на берегу бухты наслаждаясь последними лучами солнца. Волны ласково гладили её ноги, а тёплый закат целовал плечи. Она была так счастлива, что наконец смогла вырваться из оков семьи тиранов и поступить в колледж. Она всегда мечтала о лучшей жизни в городе на берегу океана, где круглый год светит солнце и пальмы растут на заднем дворе. Всю жизнь прожить в Чарльстоне и не иметь возможности насладиться этим городом в полную силу, не жить в покое и счастье. Воспитываясь в строгости и жестокости, она никогда не знала ничего, кроме боли и унижений. В наказание за непослушание мать запирала девочку в старом сундуке, где царил мрак, а запах плесени и сырости въедался в кожу. Нередко отец после работы так напивался, что не мог отличить пепельницу от рук дочери и тушил сигареты о хрупкие запястья. Но, сумев выбраться из этого дома, она надеялась полюбить этот город по-новому. Девушка закрыла глаза, вдыхая соленый воздух, и стала представлять свою будущую взрослую жизнь. Но тени подкрадываются незаметно. Страхи детства прочно осели во взрослом сердце, тяжелым грузом тянущем на дно. Режущее воспоминание вспыхнуло в её голове ярким обжигающим пламенем и сигаретным дымом. Она надеялась, что оставила всё позади и никто не причинит ей больше вреда. Минди распахнула глаза, почувствовав на ногах густую склизкую жижу. Темные водоросли окутали её лодыжки не давая сдвинуться с места. Солнце уже зашло, бросая на небо еле заметные блики. По бухте плыл зеленый густой туман. Тревога колючим комом легла на грудь, и девушка вскочила с испугом озираясь по сторонам. Пульс долбил в ушах гулким стуком. Страшные воспоминания сменялись один за другим, подталкивая надвигающуюся панику. Это всегда привлекало его. Израненная хрупкая душа, почти потерявшая надежду на светлое будущее. Передвигаясь с туманом, тёмный призрак проник в сознание девушки.— Будь со мной… — шептал он. — Стань моей спутницей… Сладкая дымка окутала её тело и затуманила разум. Она видела молодого парня, который, как ангел, плыл к ней, протягивая руки к её израненной душе. Его голос нежно убаюкивал и расслаблял, позволяя лететь в сладкие грезы. Но приблизившись к ней в плотную, туман рассеялся, обнажая страшное изуродованное лицо мертвеца. Девушка падала вниз, с моста Равенеля, и последнее, что она видела — это лицо человека, в чьей смерти считала себя повинной.
*** Память о Джордиане была пропитана сотней ароматов и ярких красок. На кухне обитало больше всего воспоминаний. Там она учила Дэнни варить первые снадобья и печь пироги с персиками. Спроси у тёти о любом фрукте она всю его историю расскажет. Например, о том, как спасли персиковое дерево во время Гражданской войны: оно росло вблизи хлопковых плантаций, когда Юг после войны лежал в руинах, это дерево словно пылало от обилия плодов и звало к себе, тогда пра-пра-прабабушка, в то время ещё юная Амалия Тормонт бродила по округе, собирая ягоды с колючих кустов ежевики. Она удивилась такой пышущей красоте и высыпав все ягоды набрала персиков. По дороге в особняк она раздавала плоды оголодавшим фермерам и те, в благодарность давали ей черенки и отростки от своих погибающих растений. Все знали — в саду Тормонтов любое растение разрастается за считанные дни и плодоносит круглый год. Сад Амалии кормил всю округу и помогал людям восстать из пепла войны. Её истории эхом отскакивали от стен и Дэнни чудился голос тётушки. Тяжелей всего было по ночам. Когда Люк уходил работать в ночь. Она словно ощущала чье-то незримое присутствие. Эмили почти неделю жила в старой отцовской комнате и изредка спускалась вниз, когда Майкл приходил её навещать. Дэнни заботилась о ней и всё пыталась найти способ, вернуть её разум на место. Большую часть времени Эмили просто спала. Дэнни часто водила девушку в сад, чтобы она не видела кошмары и не кричала во сне. И, казалось, иногда ей становилось чуточку лучше, и она выглядела не такой отстранённой, разговаривала с Дэнни на обычные темы, улыбалась и ходила между деревьями. Но стоило опуститься сумеркам Эмили закрывалась, её глаза заволакивала дымка и бормоча о Тенях, она поднималась наверх. А потом всю ночь стонала и кричала, словно сумасшедшая, в бреду и поту моля отпустить её. И сколько бы Дэнни не билась, сколько бы зелий не варила — не видела она в чём беда. И лишь на восьмую ночь, проведенную у кровати Эмили, украдкой заглядывая в её сны, Дэнни увидела, туман за которым скрывалось уже знакомое лицо Эйдена Макнила, который насылал кошмары с высоты волчьего Утеса. — Он так обозлён. Ты бы только видел его лицо. Он хочет мести, безумия, крови. Вашей крови, Люк. Каждого кто был повинен в его мучениях. Что вы натворили? — Я не знаю, он просто спрыгнул, — пряча глаза сказал Люк. — Да, конечно, — прыснула Дэнни, — люди не прыгают с мостов просто так. Вы скрываете от меня что-то. И если я не увижу всю картину, то не смогу помочь. Джорджиана всегда говорила, что любой дух достоин прощения, особенно тот, кто умер насильственной смертью. Им нужно помочь отпустить боль и перевести в иной мир. Иначе они не прекратят творить зло и сводить живых с ума. Кто как не ведьмы способен предотвратить это. — Почему сейчас? Прошло столько лет. — Возможно его останки попали в место огромного скопления энергии. Не похороненный должным образом дух привязан к своему телу, к своим костям. — Тогда его нужно уничтожить! — воскликнул Майкл. Дэнни недовольно уставилась на него. — Он зло, а зло нужно уничтожать. — Все зло мира сотворено вами, людьми! Войны, массовые убийства, геноцид, революции, политические репрессии, загрязнение природы, истребление животных. Всё это ваших рук дело, а не духов. Они лишь питаются той энергией, что вы создаёте и далеко не вся из них положительная! Майкл виновато опустил голову. — И вы же и виноваты в смерти Эйдена. Но раз вы не хотите мне рассказать правду, я узнаю обо всем сама! — Дэнни вылетела из комнаты и громко хлопнула дверью. Бежала Дэнни к старому дубу Ангелов, надеясь не застать толпы туристов в такой поздний час. Но людей оказалось слишком много. Нашептала девушка густой туман и рой комаров, чтобы отогнать толпу зевак. Убедившись, что действительно осталась одна Дэнни бросилась в ноги к дереву, касаясь лбом коры. Нарисовала на земле руны, чтобы призвать мудрого духа и не впустить зло в священный мир. И стала нашептывать заклинание на древнем языке. Туман вокруг стал ещё гуще и приобрел странный зеленоватый оттенок. Но прежде чем Дэнни заметила его, её затянуло в иной мир. Её глаза закатились, и она упала на холодную землю, а ветки многовекового дуба укрыли её тело от опасностей внешнего мира.