Если долго вглядываться в это тело, которое в один миг забыло для чего нужны все члены — это может свести с ума.
Слюна, стекающая из приоткрытого рта.
Суставы, которые пытаются неестественно вывернуться, скрипящие и хрустящие, рвущиеся в разные стороны.
Остекленевший взгляд.
Странная, аритмичная дрожь, пронзившая человека насквозь.
Как отблески стробоскопа могут вызвать приступ эпилепсии, так и отсветы других миров могут раскрыть все тайные схроны в душе человека.
Главное, что нужно знать об одержимых — не считая редких исключений, их незваные визитеры сами оказываются в ужасном положении. Вы только представьте. Вы — привыкшее жить сразу в шести измерениях существо, двигающееся сразу и в прошлое и будущее, и внезапно оказываетесь втиснуты в тело, чьи чувства ограничиваются лишь самым примитивным физическим планом.
И этим они опасны. Хуже демона — может быть только ослепленный, оглушенный и дезориентированный демон, которому на голову надели мясной «колпак», отмутузили человеческой натурой и заставили ощущать этот блядский мир. Кому-то из демонов легче, кому-то намного сложнее. Ад тоже место далеко неоднородное.
Внучка смотрела на Аню, да и вообще на мир вокруг себя с обжигающей ненавистью. Аня понимала, что окажись она на месте этого существа, то тоже была бы вне себя от гнева. И одновременно — захлебывалась бы от радости. Плевать, пускай в столь ограниченном теле, демон все равно может покуражиться и как следует оторваться.
В человеческом мире намного больше возможностей, чем в Аду.
Например, можно выебать сразу пяток шлюх, мягких и живых, напившись их смазкой и похотью.
Или сыграть в карты на чью-нибудь сладкую душу.
Сходить в музей.
Покататься на велике в парке.
Ну, или сожрать кота, а может и кого побольше.
— Если ты меня слышишь, как тебя там — Полина? Оля? — Аня задумалась на секунду, а затем пожала плечами. — Ладно, пофиг, если ты меня слышишь, то все будет в порядке, это скоро кончится. Я тебе обещаю.
Внучка дернула головой, словно эти слова обожгли ее. Смех превратился в треск помех и шипение испорченного телевизора.
— А тебе, я могу сказать только одно, — Аня посмотрела прямо в светящиеся тьмой глаза. — Отчего у тебя такие большие зубы, а?
Внучка улыбнулась, щелкнула зубами и рванула вперед.
Аня даже не успела среагировать.
Удар!
Вспышка, брызнувшая в глаза.
Звон, врезавшийся в уши.
Ее впечатало в стену с такой силой, что на секунду в ее глазах все померкло, а душа будто вырвался из ее тела.
Внучка вжала ее в стену, сжав руки на горле ведьмы и приподняв над полом. Ноги Ани беспомощно заболтались в воздухе, боль пронзила легкие, из которых кто-то в одну секунду выдавил весь дух. Из горла вырвался жалобный писк.
— Ладно, я поняла, шутка не в тему. Но что сразу так-то, — захрипела Аня, пытаясь вырваться из хватки девчонки, которая была на голову ниже ее, с ручками-палочками, которые сломаются если на них надавить. А нет, поглядите-ка, эти самые ручки сейчас вертят Аней, словно бумажным солдатиком.
С трудом Ане все же удалось поднять правую руку и начертать на щеке долбаной сучки защитный знак. Несколько перекрещивающихся черт — подарок ведьме от падшего бога — всегда спасал Аню в сложные минуты, и она очень-очень надеялась, что он не подведет и сейчас. Внучка отшатнулась от нее, однако, похоже, особо вреда знак ей не нанес.
— Стой, подожди! — закричала Аня, поднимая перед собой руки. Ей нужно было перевести дух после столь внезапного нападения. Нужно как угодно замедлить эту одержимую суку.
Внучка остановилась, голова ее затряслась в судороге, а затем она замерла и наклонила голову влево. Странный танец для не менее странного мира.
— Зачем? — ее голос звучал так, словно это эхо доносящиеся из глубины темнейшей пещеры. — Ты пришла ко мне сама.
— Что тебе нужно? Чего ты сюда приперся? — Аня шагнула в сторону так, чтобы не упираться спиной в предательскую стену.
— Чего приперся? — внучка разразилась потусторонним хохотом. — Чтобы съесть побольше, таких как ты.
— Таких как я? Ты хоть знаешь, чья я дочь?
— Все ведьмы дочери Сатаны, это все знают.
Косит под дебила. Или реально такой и есть. В Аду много тех, чей разум уже был затерт до состояния овоща. Очень агрессивного, плотоядного овоща. Что-то вроде кусающегося помидора, только вместо зубов маленькие и очень опасные бензопилы, а за плечами эоны и эоны обучения темным искусствам.
— Уходи по-хорошему и все будет у нас зашибись, — Аня пыталась предугадать следующее движение внучки, но та замерла, словно соляной столб, шевеля лишь губами.