— Будешь? — она протянула Аня пачку.
— Почему бы и нет?
Аня закурила.
— Дело, так дело. Давай выкладывай, — Аня внимательно посмотрела на Оксану, откинувшись назад на диванчике.
Оксана была совсем не похожа на Аню.
Она была снежной бурей.
Северным сиянием над головой, когда мороз вцепился в твою кожу острыми крючьями.
Она была пожаром, что пожирает твой дом.
Она была звуком выстрела, что будит тебя в сонное зимнее утро.
Она была дочерью молний.
На кого она была похожа?
Высокая голубоглазая блондинка. Тонкие идеальные черты лица, словно выведенные после долгой и кропотливой селекции (возможно и так). Обалденная грудь, стянутая простой белой рубашкой, которая явно стоила дороже, чем вся одежда, что была в этот момент на Ане. Аня всегда так завидовала груди Оксаны, ее идеальной форме и размеру, как будто она сошла со страниц какого-то комикса, нарисованного на потеху спермотоксикозным подросткам. Без одежды она выглядела еще лучше — гладкая кожа и ярко-розовые соски, большие и такие аппетитные, словно сладкие леденцы на ярмарке. Аня всегда подвисала на грудь Оксаны, когда они жили в одной комнате. Ничего лесбийского, просто зависть и восхищение абстрактным идеалом.
Ее нулевка, данная природой, выглядела абсолютным издевательством на фоне того сокровища, что было у ее кровной сестры. Генетика, блядская ты сука, почему?
У Ани было подозрение, что все дело в магии, но в открытую говорить такое ведьме, которая буквально может заставить тебя вывернуться наизнанку…ну, немного самоубийственно вы не находите?
— Как у тебя дела? — Оксана сняла свой шанелевский жакет и аккуратно положила на колени. — Сестренка?
Вот задница у Оксаны средняя — плоская и узкая попка типичной европейки. Да и в спортзал она не ходок.
— Ты серьезно? Это все твое дело? — Аня закатила глаза и начала вставать. — Тогда мне тут делать нечего.
— Подожди, — Оксана нагнулась вперед и схватила сестру за локоть.
— Отпусти меня, блять! — резко перешла на крик Аня и попыталась освободить руку от хватки, но Оксана только вцепилась в нее еще сильнее.
— Ты чего, блин? Истеричка дохуя? — прошипела она, с силой выкручивая Ане локоть. Статическое электричество затрещало на ее пальцах. — Я чего не могу спросить, как у тебя дела? Быстро садись на место.
— Ага, знаю я, что с этого начинается. На хер пошла! — выплюнула Аня. Ее челюсть свело, она сжала зубы, стараясь сдержаться, и не вцепиться Оксане в шею. Дрожь оккупировала ее тело, стало полноправной хозяйкой легких и сжало сердце в ледяные тиски.
— Успокойся. Сядь на место. Ты даже не в курсе, что я сделала, чтобы встретить тебя тут, — отчеканила Оксана и в ее голосе послышалась молния, бьющаяся в клетке.
— Если ты думаешь, что я не смогу с тобой сразиться, ты ошибаешься, сестра, — сказала Аня, прожигая ее звенящим от ненависти взглядом.
Оксана устало выдохнула и отпустила руку Ани. Затем кивнула на диван напротив. Аня, пару секунд помявшись, все же плюхнулась обратно.
— Сразится? Не смеши, — фыркнула Оксана. — Убить, да, смогла бы. У нас все же одна кровь. Да… — она впала в задумчиво состояние. — Убить бы смогла.
— Ладно, что тебе нужно, Оксана? — насупившись, сказала Аня, скрестив руки на груди.
— Как у тебя дела, сестра? — все так же задумчиво сказала она.
— Ты серьезно?
— Слушай, ты моя единственная сестра. Я имею право знать, как у тебя дела в жизни. Без какого-либо подвоха. Понимаешь, я волнуюсь за тебя. Попробуй убрать вот этот весь сарказм из своей головы и просто поговорить со мной, — Аня недоверчиво посмотрела на Оксану. — Ладно, обещаю, не долбать тебе мозги.
На некоторое время воцарилось молчание.
Их сигареты отгорели свое, и они закурили новые. Зажигалка Оксаны была на ощупь теплой, словно живой — маленькая тюрьма для солнечного дракончика.
Табачный дым расползался облаками над их столиком, но этого никто не замечал — спасибо магии.
За окном суета утреннего города только набирала обороты. Люди спешили на работу, выплескиваясь из метро бурным потоком. Огромные толпы толклись на автобусных остановках, ожидая, когда им, наконец, представится шанс забиться в душную консервную банку на колесах. Даже отсюда из-за стекла, сидя вдалеке, Аня видела их лица. Мужчины, женщины, девушки, парни, старики и старухи. Кто-то красивее, кто-то неказистее, были и откровенно смазливые лица, как и откровенно дурные. Многие из них были влюблены, многие чего-то боялись. Большинство было укутано тревогой, как пепельным саваном, и их сомнения вцепились в их ауры хищными тенями.