Заметим, что описанное нами преобладание отдельных центров встречается в чистом виде весьма редко, обыкновенно же мы видим различные комбинации описанных явлений.
Таким образом, сумасшедшего можно считать если и не совсем, то наполовину мертвым. Сведенборг подтверждает это мнение и выводит из него туманное заключение по поводу вампиризма. Этот вопрос мы подробно рассмотрим впоследствии.
Повторим вкратце содержание вышеизложенного.
Платон учил, что человек состоит главным образом из головы, к которой боги, служители Бога, прибавили тело и члены для поддержания и передвижения ее. Подобным же образом будем и мы рассматривать настоящего человека.
Человек как разумная сущность чужд физическому миру, а потому ему необходимы посредники для сношения с материальной природой. Таким посредником является низший психический центр со своими тремя подразделениями, иначе называемый импульсивным человеком. Назначение его трояко:
он передает материальному телу приказания разума;
он передает разуму впечатления внешнего мира, и
он в некоторых случаях заменяет разум в руководстве организмом (привычные действия, рефлексы).
Если бы органы человека состояли из железа, как органы наших машин, то рассмотренных двух начал было бы достаточно для управления телом. В действительности же дело обстоит иначе.
Материальная часть человека состоит из клеточек, группирующихся в органы; из органов составляются системы; совокупность систем представляет человека-машину, отвечающего трем главным целям.
I. Замена и исправление износившихся частей организма – этим занимаются белковые вещества, содержащиеся в крови.
II. Оживление органов, ибо недостаточно поддерживать организм в порядке, но надо еще снабжать его силой, за счет которой он мог бы двигаться и работать. Эту силу приносят красные кровяные шарики – носители кислорода и жизненных сил (Итак, две первые потребности человеческой машины – содержание ее в порядке и снабжение энергией – удовлетворяются кровью.)
III. Управление действиями органов, так как для благосостояния человека необходимо, чтобы все его органы работали согласно и целесообразно. Это выполняет нервная сила, вырабатываемая мозжечком и конденсируемая нервными узлами.
С другой стороны, эта нервная сила соединяет дух с импульсивным существом, а через него и с организмом.
Таким образом, оставляя в стороне все промежуточные стадии, касающиеся собственно одной лишь человеческой машины, мы можем сказать, что конечная ее цель – выработка нервной силы, служащей связью сознательного разумного существа – человека, с его организмом при посредстве чувствительности и воли.
Глава III
Природа
Краткий очерк анатомии, физиологии и психологии Природы
Мы уже видели, что понятие «человек» заключает в себе множество различных сущностей. Подобным же образом и «Природа» является совокупностью множества понятий, рассмотрением которых мы теперь займемся.
Например, когда я сижу под деревом на краю дороги, а в двух шагах от меня журчит ручеек, в траве суетятся насекомые и Солнце с высоты небес озаряет все своими горячими лучами, – я могу выразить все это множество впечатлений в одном слове – «Природа». Камень, лежащий у меня под ногами, дерево, под которым я сижу, животные, которых я вижу, – составляют проявления Природы в трех царствах: минеральном, растительном и животном.
Но, с другой стороны, земля, на которой все это стоит, вода, делающая ее плодородной, воздух, которым я дышу, равно как и теплота, свет, электричество, являющиеся различным проявлением солнечной энергии, – все это тоже Природа.
Наконец, когда наступит ночь и появятся звезды, планеты, их спутники и кометы, – все это тоже подходит под понятие «Природы».
Итак, «Природа», как ее описали, составляет совокупность всего того, что нас окружает, всего, что не мы – люди, мир, «не я», как его определили некоторые философы. Но рассматривать Природу как совокупность предметов видимого мира и изучать ее с этой точки зрения значило бы видеть в человеке одну лишь внешность: принимать рясу за монаха.
Значит, Природа не есть внешний видимый мир, точно так же как настоящий человек не есть видимое нами тело, с которым мы его любим смешивать.