Ощущение множества колючих взглядов жгло спину, в деревне явно не любили чужаков.
Здраво рассудив, что дом старосты должен выделяться среди других своими размерами, я осмотрелся в поисках самого добротного, на мой взгляд, дома. Искомый дом я нашел почти сразу. Прямо у околицы находился небольшой каменный дом, крыша которого была покрыта черепицей. «Кучеряво живёт местный староста», — подумал я и направил лошадь к дому.
У порога находился столб коновязи, я спрыгнул с лошади и накинул уздечку на столб. Взбежав на крыльцо, я громко постучал в дверь. На мой стук никто не ответил, хотя по дыму от печи было видно, что в доме кто-то есть. Я забарабанил в дверь, используя вместо кулака свои сапоги подбитые железом. Из дома раздался испуганный женский голос:
— Нет у нас работы, и на ночлег не пустим, ступай прочь!
— А если подумать? — спросил я.
— А если подумать, то и на вилы можем поднять! — откликнулся из-за двери на этот раз мужской голос.
— Королевского охотника на вилы?! — изумился я, — Лихие вы люди! Раз виселицы не боитесь.
За дверью раздался яростный спор. Видимо, на слово мне не поверили.
— Чем докажешь? — раздался мужской голос.
— А ты дверь открой, я тебе докажу! — начал закипать я.
— Ага, как же, я открою, а ты меня схарчить решишь! — заволновался мужик за дверью.
— Ой, дурак! Да если б я был нечистью, разве я приехал бы на лошади? Не терпят они нечисти! — ответил я мужику.
— Сам — дурак! И мать твоя — дура! — отозвался мужик.
Затем за дверью раздался скрип. Что скрипит: половица, дверь или мозги мужика, я так и не понял, но через некоторое время услышал шум отодвигаемого засова.
Из-за приоткрывшейся двери мне в лицо уткнулся арбалет, заряженный болтом с серебристым наконечником.
Понимая, что времени у меня в обрез, я взвинтил свое восприятие и рванул в сторону, арбалетный болт, нацеленный в меня, просвистел рядом. Преодолевая сопротивление воздуха я кувырком влетел в приоткрытую дверь и вмазал мужику кулаком по самому сокровенному.
Мужик выронил арбалет, открыл рот в беззвучно крике, и калачиком свернулся на полу. Мужик уже и не помышлял о сопротивлении, баюкая и прикрывая руками отбитое мужское достоинство. Я вскочил с пола и огляделся. Женщина, находившаяся вместе с мужчиной в сенях, применительно подняла руки.
— Подлый ты! И злой! И шуток не понимаешь! — стонал мужик на полу, пытаясь прийти в себя.
— Хороши же у тебя шутки! — сказал я ему.
— Господин охотник, простите его, должны были мы проверить.
— Да тварь какая-то нас осаждает уже не первый день. — затараторила женщина.
— Нечисть — днём? Да вы в себе ли? — недоверчиво покосился я на мужика.
Мужик явно уже отошёл от моего подлого удара и проводил тщательную инвентаризацию своего пострадавшего тела. Судя по тому, как мужик морщился и шипел, проведенная проверка выявила большую недостачу или, что более вероятно, временную недееспособность выше названных частей тела.
Спустя пять минут приглушенных матюгов и проклятий, мужик кое-как встал и враскорячку направился из сеней в соседнюю комнату. Весь путь мужик охал и причитал, и пытался идти максимально аккуратно. Здоровенный мужик, как я и полагал, оказался местным старостой, а женщина была его женой. Старосту звали Аким, а его супругу Элла. После того, как я показал им свой амулет охотника, супруги смущённо потупив глаза принялись суетиться. Элла поспешила накрыть на стол. И завела мою лошадь на конюшню. А Аким, озираясь как валорский шпион, налил нам ягодной настойки, приложив палец к губам.
Мы выпили сначала за примирение, а потом за исцеление. Налив третью, Аким предложил выпить её за меня, но его прервала вернувшаяся Элла, которая посоветовала не спаивать гостя всякой бурдой и достала из-за печи бутыль с самогоном. Понимая, что таким путём я рискую напиться и уснуть за столом, я спросил Акима:
— Что за тварь вас здесь так запугала?
Аким переглянулся с женой, глубоко вздохнул и пожал плечами:
— Вы что, даже примерно не знаете, кто вас осаждает? — удивлённо спросил я.
— Не осаждает, а жрет! — грохнул кулаком по столу Аким.
— Да уж, Видел кто что? — я покачал головой, размышляя над словами старосты.
— Видели, но, судя по рассказам, это нечисть не из простых будет, даже в дома входит. — ответил мне чуть успокоившийся староста.