— В дома? — напрягся я.
— Не так уж много нежити может заходить в дома, да и в деревню. Личей и варгов мало, да и не действуют они не так нагло, предпочитая нападать незаметно из-под тишка. — рассуждал я.
— Даже защита не помогает, словно ее нет вовсе, да и артефакт связи не работает, словно его глушит что. — сказала слушавшая наш разговор Элла.
— Мы пытались отправить письмо в Поклонск, но, видимо, с артефактом что-то случилось, а ехать в такую даль за помощью почти за сто километров — чистой воды самоубийство. Вот и сидим в осаде. — поддержал супругу Аким.
— Много ли погибших? — уточнил я.
— Две семьи! — ответил, сжимая и разжимая кулаки Аким.
— Что за семьи? — уточнил я
— Обычные семьи! Обе родственники! У всех них дети малые были. — сказал еще более чем прежде хмурый Аким.
— Выживших нет? — заранее зная ответ, уточнил я
— Есть! Правда он и не видел ничего, мать успела его в подполе закрыть, пока тварь другими детьми занята была.
— Я могу с ним поговорить? — спросил я.
— Да говори-ни говори! Мы уж и так, и этак его спрашивали, а он одно твердит, что ночью брат встал и пошел дверь открывать, мать услышала его возню и шорохи за дверью, сгребла в охапку и спрятала в подпол. А потом он услышал крики брата, отца, матери и сестры. Тварь, видимо, так опьянела от крови, что просто не почуяла что он в подполе.
— А где мальчик сейчас? — спросил я.
— У нас! — ответила сидящая у печи Элла.
Она встала и вышла в смежную комнату, через минуту она вернулась, ведя за руку мальчика лет пяти.
Мальчик смотрел из подлобья и явно не был настроен на общение. Однако, я решил попытаться его разговорить. Я открыл рот, чтобы задать ему вопрос, но мальчик меня опередил.
— Дядь, а ты охотник? — спросил он.
— Да, охотник. — ответил я.
— А вы убьете того, кто маму и папу убил? — спросил мальчик.
Подобный не детский вопрос чуть не выбил меня из колеи, но я совладал с собой.
— Да, я его убью. — ответил я
— Но мне нужна твоя помощь. Скажи, было ли что-то необычное перед той ночью? Люди незнакомые или знакомые заходил кто к вам?
Мальчик отрицательно помотал головой, в его глазах блестели слезы.
— Может, кто в гости напрашивался? — задал я вопрос.
Мальчик поднял на меня глаза и дрожащим голосом ответил.
— Семка и Ким играть на мельницу бегали и брата маминого встретили. — нехотя сказал мальчик, и как то сжался, словно ожидая удара.
Аким остолбенело уставился на мальчика, открыв рот и выпучив глаза.
— Что такое? — напрягся я.
— Так сожгли его, брата-то его матери! — словно заворожённый ответил Аким.
— За колдовство сожгли! Лет пять назад инквизиторы дом их зажгли. И хутор его сожгли.
— Мать его и донесла-то на брата! Не родные они были, но как женился он, так и стали пакости всякие происходить: то скота падеж, то заболеет кто.
— Вот и донесла сестра на брата! Отправила письмо с купцами инквизиторам в Белогорье. — упавшим напуганным голосом проговорила Элла.
— Молчи, дура! — рявкнул Аким, — Ни к чему пацану такие подробности про родную мать знать!
Я, не обращая внимания на перепалку старосты и его жены, продолжил расспрашивать мальчика:
— Звать-то тебя как?
— Тим — ответил он.
— Скажи-ка мне, Тим, а не говорил тебе брат ничего про дядю этого?
— Говорил, сказал, что в гости его Семка сам позвал, дядька им в благодарность по монетке дал за приглашение. Только Ким просил не говорить! — спохватился мальчик и заревел.
Элла поспешила увести мальчика в другую комнату, откуда послышалось ее воркование и слова утешения.
— Вот что, староста! — хлопнул я рукой по столу.
— Плохи наши дела! Вампир это и, судя по описанию, кто-то из высших. Раз детей смог убедить в гости его позвать! И, сдается мне, я знаю, где его логово. — подвел итог я.
— Аким, что сделали с телами погибших? — спросил я
— Сожгли, как полагается! Пепел над рекой развеяли. — уведомил меня староста.
— Хорошо это, а то он их поднять мог бы.
— Да как же, поднять, он их на куски рвал! — сказал Аким
— Бьюсь об заклад, что в домах у погибших крови почти не было, а рвал он их, чтобы вы не поняли, с кем имеете дело. Но поднять их он, все же, мог, и тогда всей деревне пришел бы конец. Не выстояла бы деревня против упырей. А мальчишку он неспроста оставил. Через него хотел в другой раз в дом к людям попасть. С помощью магии крови он мог сделать его своей марионеткой. Вот бы и к вам попал, мальца бы заставил дверь открыть и все, считай, что нет вас. — сказал я.