Кстати, обычно эссенцией травятся женщины из низших социальных слоев. Почему — не известно, но чаще всего это так. Возможно, не знают другого способа. В общем, это не «мужской» вариант самоубийства.
От эссенции обычно не умирают так как она — не яд, а кислота. В результате — сильный ожог рта и пищевода. Возникает рвота, а в рвотных массах содержится все та же кислота, которая, попадая на лицо, шею, руки, тоже вызывает ожоги. Возникает болевой шок.
Когда жизнь пациента вне опасности, из-за ожогов он не может ни пить, ни есть. Потом образуются рубцы, пищевод становится непроходим, и нужно несколько операций для создания (пластики) искусственного пищевода из толстой кишки самого больного. Надо прямо сказать, очень несимпатичное потом получается зрелище — отрезок толстой кишки прокладывают под кожей над грудиной, и это сразу видно. К тому же, толстая кишка — не пищевод, еда проходит плохо, и больной вынужден рукой прогонять ее в желудок. Ну как — заманчивая перспектива? Для полноты картины сюда можно добавить такие мелочи, как шрамы после операции — на лице, руках, шее...
Если ты решишь покончить с собой с помощью снотворных таблеток и выпьешь даже большую их дозу, то тебя все равно скорее всего откачают. Ты даже представить не можешь, каковы возможности современной токсикологии, каких безнадежных больных вытаскивают врачи буквально с того света, когда электроэнцефалограф пишет прямую линию (то есть, мозг умер), а больной подключен к аппаратам искусственного дыхания и кровообращения. Если решишься на такое, то жить потом будешь, но хорошо жить — вряд ли. Ты перейдешь от осмысленного к животно-растительному существованию. Как ты думаешь — вернется к тебе твоя возлюбленная, чтобы вытирать салфеткой рот кормить с ложечки и отводить в туалет?
А если ты намерен сунуть голову в петлю, то представь, как будешь выглядеть. Ты никогда не видел самоповешенных? Наверное, нет, а я вот видела. Расскажу тебе, чтобы ты как можно нагляднее себе это представил.
Когда человек прыгает с табуретки с петлей на шее, ломаются шейные позвонки и шея вытягивается. Петля перекрывает доступ воздуху и сдавливает вены, но артерии не пережимает, так как они глубоко. Кровь по артериям в голову поступает, а оттока из-за пережатых вен нет. Из-за этого лицо распухает и приобретает синюшный, багрово-фиолетовый цвет Рот открыт, из него вываливается распухший синий язык. Глаза закатываются и как будто вылезают из своих орбит. Ни в одном фильме ужасов не увидишь подобного кошмара.
Ну что, полный вперед?
Если надумаешь сигануть с балкона, то вряд ли убьешься насмерть. В стране немного таких небоскребов, прыгая с которых можно расшибиться в лепешку, чтобы уж было наверняка.
Скорее всего, ты сломаешь себе позвоночник и остаток жизни проведешь в инвалидном кресле.
Да и с головой после падения вряд ли будет порядок, тебя всю жизнь будут мучить головные боли, а также судорожные припадки — это называется травматической эпилепсией.
Олег и Катя поженились, когда обоим было по 16 лет. Причина банальная — Катя забеременела.
Ребенка никто не хотел, но было поздно.
Олега раздражал плач сына, он злился на Катю, что она его «женила» на себе. И он стал погуливать, возвращался домой поздно, иногда вообще не приходил ночевать.
Жили они у родителей Кати, и жена с тещей, как правило, встречали его бурным скандалом. После очередной ссоры дело дошло до рукоприкладства, причем дородная теща хорошенько приложила щуплого зятя.
Не стерпев такого унижения, Олег с криком: «Да пошли вы все!..» прыгнул с шестого этажа. Приземлился он не очень удачно — на голову. Провел почти месяц в реанимации, потом полгода в нейрохирургии, перенес две операции.
Катя его не бросила. Сейчас обоим по 25 лет. Олег — инвалид 1-й группы, у него несколько раз в неделю бывают судорожные припадки. Он злой, раздражительный, капризный и, как Катя говорит, просто невыносимый. К тому же он пьет, хотя алкоголь ему категорически противопоказан. Катя считает, что у нее на руках два ребенка — сын и Олег. Она работает на двух работах, чтобы прокормить их обоих, выглядит, как 40-летняя женщина, изможденная и измученная. Порой у нее мелькают мысли о том, что так жить лучше не стоит, но, вспомнив поступок и судьбу Олега, тут же гонит эти мысли прочь.