Самый глупый вопрос, который я могла задать: «Что происходит?». Но никакого другого вопроса, который прозвучал бы не так тупо, на ум никак не приходило. Я отчаянно хотела прикрыться.
Герман так никакого вопроса и не дождался — начал сам, причем совершенно другим, уже пронизывающим холодным тоном:
— Итак, ты та самая обезьянка, которая очень любит хаять меня за моей спиной? И что же я тебе такого сделал, а? А может, моя семья? Давай же, расскажи, как мой папочка сто лет назад уволил твою мамочку, оставив вас умирать голодной смертью. Или что произошло? Я по пьяни перепутал тебя с какой-нибудь красоткой, а потом забыл перезвонить? Заинтриговала, расскажи уже, не томи. Поржем и разойдемся. Зато кое-кто станет намного умнее, ведь кое-кто понимает уроки?
Я молчала. Если бы я рассказала ему причину своей ненависти, то он бы ухохотался до колик, а я выглядела бы еще более жалкой. Все это было подстроено. Кристина, по-дружески со мной болтающая, сразу же обо всем ему доложила. И Герман Керн мимо такого безобразия не мог пройти. Как же можно — плохое слово про небожителя сказать и не сгореть до тла от угрызений совести?
— Ну, что молчишь, Ульяна? — его тон вызывал мороз у меня на спине. — Или ты всерьез думаешь, что пойдешь в отель одетая, если продолжишь молчать?
Я не знала, чего он хочет. Извинений, может быть? Зрителей представления вокруг прибавлялось, многие отчетливо посмеивались — еще не понимая до конца, но предчувствуя шоу от своего любимчика. Извинюсь — и на этом ничего не закончится, только добавлю себе унижения. Убивали не они, а ржущая заливистым смехом Верочка, которой мой позор был побоку, ведь она получила свою порцию абсолютного счастья. И если роль подпевалы добавит ей еще очков, то она способна ржать гораздо звонче, пределов нет. Да и не просто так Герман взял ее в оборот — Кристина наверняка доложила и о высказываниях сестры. Теперь он видит в ней влюбленную в него дуру, так почему бы и не относиться к ней как к влюбленной дуре?
— Что происходит?! — вдруг раздался голос Раевского, который озвучил именно тот самый вопрос, который пришел мне в голову первым. — Герман, перестань!
— Юр, я прошу, не сейчас, — ответил ему тот, но на друга даже не взглянул.
— Герман! — повторил Юра.
И, вероятно, не рассчитывая на успех переговоров, просто стянул с себя мокрую футболку, которую только что надел, и шагнул ко мне, протягивая. Я не знаю почему, но этот акт милосердия стал для меня последней каплей. Я почувствовала себя настолько раздавленной, что просто сорвалась с места и побежала, не в силах больше выносить главную роль в этой сцене. У Юры хватило тактичности не кинуться вслед за мной, я была благодарна хотя бы за это.
Время было почти четыре утра. Я старалась держаться ближе к кустам — благо корпус обслуживающего персонала располагался в стороне. Шмыгнула мимо охранника, который только брови успел вскинуть, схватила ключ с панели. Пробралась в нашу комнату, залезла под горячий душ. Думала, как только достигну этого пункта, там и позволю себе разреветься. Но уже там осознала, что реветь не хочется. Наоборот, все мое нутро наполнила настоящая злость, еще большая, чем была до сегодняшнего дня — та-то порядком поизносилась, стерлась за давностью времени. А теперь все свежо, прям бодрит. Ненавижу! Германа, всю эту толпу негодяев, готовых унижать смеха ради, Верочку, которой самое место рядом с такими гиенами. Ярость моя достигла такого пика, что я искренне пожелала Герману и Вере большой любви — никто не отомстит им лучше, чем они сами. Два сапога пара — ну, примерно, как ботильон от Гуччи и лапоть. Совет им да любовь!
Однако на судьбу я полагаться была не намерена. Уже даже практика отошла на второй план в сравнении с желанием поставить их всех на место.
Глава 7
Хана кубическая
Утро было самым недобрым из всех утр. Хотя бы потому, что началось через полтора часа после того, как я легла спать. Продрала глаза и на соседней кровати обнаружила Верочку, так же пытающуюся осознать себя в пространстве под назойливый долбеж по ушам будильника.
Собиралась я быстро не только потому, что боялась разозлить Карину Петровну во второй рабочий день, а по большей части, чтобы не общаться с любимой сестренкой. Да и вообще, когда ты зверски не выспался, то план действий однозначный: двигаться как можно быстрее и активнее, чтобы обмануть организм и включить его в новый день насильно. Побежала в столовую для персонала, где нас кормили по времени. Там с опоздавшими тоже церемониться не станут.