Т а т ь я н а А н д р е е в н а (с искусственной непринужденностью). Отпрыски, у вас что, — очередная братоубийственная война?
Л и з а. Ай хэв дрымд ту плэй эт Уимблдон.
Л у к а ш а (хмуро). Барон куда-то делся.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. А я смотрю, действительно никто меня не встречает… Никто не рад…
Л у к а ш а. Дождетесь, угодит под колеса. (Вышел.)
Л и з а. Из всего трагедия. Всю жизнь гуляет один, и ничего, жив!..
Татьяна Андреевна подошла к дочери, тронула ее плечо.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Лиза… Я видела эту женщину.
Лиза выключила «Грундиг». Мать и дочь говорят негромко, озабоченно.
Л и з а. Очень красивая?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Как тебе сказать…
Л и з а. Так и скажи. Вид — товарный?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Ты знаешь, очень странная вещь…
Л и з а. Чем — странная?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Страшно похожа на меня.
Л и з а (чуть досадливо). Мама. В каком смысле похожа?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Да чисто внешне. Я в двадцать три года, когда мы с папой поженились. Мои волосы, глаза, весь стиль. И причесывается, как я тогда…
Л и з а. Ну и что — тебе от этого легче?
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Не легче… Просто — понятнее. Я, когда ехала домой, все думала: в сущности, он ищет меня. Все ту же меня… Не такую, конечно, как сейчас, а прежнюю… Думает, что уходит от меня, — а уходит ко мне же…
Л и з а (раздраженно вскочила, зааплодировала). Браво, мама! Ты создаешь еще одну прекрасную легенду.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Лиза, мне не нравится это ваше словечко. Это не легенда. Это чистая правда.
Л и з а. Нет, мама. Это легенда. Версия для широкой публики. Теперь, даже если папа нас бросит, все красиво. Не то что мы ему осточертели, нет семьи, а просто захотел человек вернуться в страну своей молодости!.. От тебя к тебе же. Только я бы на твоем месте что-то предприняла…
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Что предприняла? Это в шестнадцать кажется, что в таких случаях можно что-то предпринять… А потом, действительно, мужчин под пятьдесят тянет еще раз вернуться, как ты говоришь, в страну молодости. Непреодолимое стремление, об этом и психологи пишут, я где-то читала…
Л и з а (снова села в качалку, хмуро, но спокойно). Наверное, ты права. Единственное, что нам осталось, это держаться. И создать какую-нибудь легенду. Вроде твоей. Это наш бесталанный Лукашечка не понимает, зачем они…
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Да, надо держаться… Хотя бы для тех же Борташевичей, чтоб не слишком сочувствовали… Кстати, пора к ним собираться.
Входит А л е к с е й Л у к и ч В е к ш и н, интеллигентно-мужиковатый, с решительными интонациями. В руках у него небольшой картонный ящик, который он ставит на стол и начинает распаковывать.
А л е к с е й Л у к и ч. А почему мне тапки не несут? Барон!
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Барон где-то шатается. Приволокнулся, наверное, за очередной красоткой. Лукаша отправился на поиски.
А л е к с е й Л у к и ч. Опять выпустили одного? Сколько народу в доме — и хоть бы кто расщедрился погулять с собакой! Девка здоровая, балбес двадцатилетний… Я сам с ним буду ходить! Передам кому-нибудь свой курс в академии и буду выгуливать несчастную тварь!..
Л и з а (принесла тапки). Батя, гав-гав! Я за Барона. Вот тебе тапки.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а (подошла к мужу, осторожно убрала со лба прядь). Алеша, а может, тебе и не в шутку отказаться от этого курса? Хоть немножко бывать на воздухе, какая-то разрядка… У тебя совершенно замученный вид… И чуб весь выбелился… Как ты себя чувствуешь?
А л е к с е й Л у к и ч (вывернул голову из-под ее руки). Лучше всех!..
Л и з а (понимая миротворческую тактику матери и изо всех сил ее поддерживая). Батя, а что это за чудо техники?
А л е к с е й Л у к и ч (пока еще не оттаивая). Концентратор.
Т а т ь я н а А н д р е е в н а. Ты не голоден? Может, перехватишь что-нибудь до Борташевичей?
А л е к с е й Л у к и ч. Я сыт.
Л и з а. А зачем этот концентратор? Что он концентрирует?
А л е к с е й Л у к и ч (чуть-чуть оттаивая). Это не по твоей части, Лизавета. Приставка к телефону, эдакая неодушевленность умненькая: ткнул пальцем кнопку — и соединяешься с нужным абонентом. Тридцать кнопок — стало быть, имеем возможность подключить тридцать постоянных собеседников. Натурально, самонужнейших.