— То есть, — медленно проговорила Машка, пальчиком вырисовывая в воздухе только ей одной видимые формулы, — Ровно в половине случаев наш прогноз ошибётся не в сторону некоторого избыточного затоваривания, а в сторону товарного дефицита, и джинсов или, к примеру, жвачки на папиной барахолке будет катастрофически не хватать! Так что ли?
— Ну, не так драматично, Машка, — усмехнулся я, очень живо представив себе, как каждое второе воскресенье люди панически мечутся по всей Гусинобродской барахолке в поисках внезапно пропавших американских штанов и жевательной резинки, — Но в целом верно! А для того, чтобы избежать проявления таких нежелательных ситуаций, чреватых не только и не столько потерей части недополученной прибыли, сколько потерей ушедших к другим продавцам покупателей, вводят дополнительный страховой запас.
— А-а, — понимающе протянул компаньон, — Какое-то постоянное количество товара сверх рассчитанного прогноза? К примеру, на уровне предельной ошибки прогнозирования?
— Зачем же так много, дядь Тим? — неподдельно удивился я, — А если у вас торговлю по каким-то причинам лихорадит так, что эта предельная ошибка иногда даже превышает прогноз продаж? Никаких денег у вас не хватит на поддержание такого страхового запаса, если только вы не торгуете всего лишь одним видом товара! Нет, достаточно и страхового запаса на уровне, например, одной — двух среднеквадратических ошибок прогнозирования.
— Как же я сразу об этом не подумал! — гулко стукнул себя по лбу Тимофей Емельянович.
— Чеснок! — тихонько хихикнула в ладошку Машка, однако, под непонимающим взглядом своего родного дяди и осуждающим взглядом своего родного мужа тут же принимая вид самой воплощённой ангельской невинности.
— На участке по одной стандартной ошибке по обе стороны от оси ординат, — лихорадочно бормотал компаньон, как бы иллюстрируя свои мысли, бегая взад-вперёд по кабинету, — В соответствии с теорией вероятности ляжет примерно две трети всех случаев. А на участке по две стандартные ошибки от оси ординат — уже около девяносто пяти процентов, что, в практике прикладной статистики считается нормой. До чего же интересно получается…
— Пошли! — кивая на дверь, едва слышно шепнула Машка, — Папе Тиме сейчас не до нас.
— Вот и славно, — тихо пропел я, обнимая податливо прижавшуюся ко мне Машку уже за пределами дядиного кабинета, Трам-пам-пам! Может быть, всё-таки вернётся наконец к преподавательской работе? Меньше чем через десять лет, Машка, нам понадобится очень, ну очень много, не ограниченных идиотскими идеологическими шорами преподавателей самых различных экономических, управленческих и прикладных дисциплин. А сегодня, Машка, в условиях тотального дефицита всего и вся, отсутствия какой-либо серьёзной конкуренции и относительной неразвитости системы советской розничной торговли, мой маркетинг нужен дяде Тиме примерно точно так же, как и той собаке пятое колесо. Пока я лежал целую неделю в коме, Машка, я ведь очень много о чём тогда передумал!
— Ты считаешь нашу систему торговли неразвитой? — удивилась Машка, чисто по-женски выхватывая из моего импровизированного спича наиболее волнующую всех особ её пола, причём во все времена, нездоровую тему всевозможного шопинга, — У нас ведь столько огромных современных магазинов! ЦУМ, «Детский мир», «Культтовары» и всякие там «Универмаги» в каждом районе города. Я уж молчу про твои любимые книжные, «Юный техник» или «Аккорд», а про продуктовые универсамы и гастрономы даже не вспоминаю!
— А сама ты, Машка, в каких из этих магазинах одеваешься? — ехидно задал я вопрос, что называется ниже пояса, как в прямом, так и в переносном смысле, ибо нижнее бельё она в советских магазинах не покупала, — Да, Машка! Наша советская торговля никогда не была особо развита даже по сравнению с восточноевропейскими социалистическими странами, не говоря уже о загнивающих как колхозная картошка, странах капиталистического мира.
— Вань, ну а если внедрить в наших магазинах систему управления товарными запасами?
— Машка, ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно сделать сегодня даже только из-за уже неразвитости нынешней электронно-вычислительной техники. А даже если бы академик Глушков наконец добил бы свою ОГАС… Что такое ОГАС? Ты что, книжки из серии «Эврика» не читаешь? Всё-всё-всё, только не лезь со своими глупостями! ОГАС — это Общегосударственная автоматизированная система учёта и обработки информации, которая у нас так и не будет никогда внедрена. Слушай, Машка, как страшно осознавать, что множество подобных интересных, хотя и не бесспорных, проектов уже никогда так и не будет завершено. Впрочем, я отвлёкся. Так вот, Машка, даже если бы ты смогла каким-то образом внедрить управление запасами, наше производство, ориентированное больше на самое тяжёлое в мире машиностроение и бесплатную военную технику для людоедов, всё равно не смогло бы заполнить полки наших магазинов. Но, если даже каким-то чудом удалось бы заполнить эти полки, к примеру, импортными товарами, то система советской розничной торговли имеет ещё и серьёзные недостатки в институциональной структуре, основу которой составляют крупные организации, не способные удовлетворить различные запросы простых потребителей. Так что, Машка, деятельность твоего папы Тимы и других фарцовщиков, а также развёрнутая нами в институте система сетевого маркетинга только компенсируют институциональные недостатки социалистической системы распределения!
— Ты это серьёзно, Вань? — уставилась на меня Машка недоверчиво изумлённым взглядом.
— Абсолютно, Машка! — на васильковом глазу ответствовал я боевой подруге и для пущей убедительности веско добавил, — Честное комсомольское, вот не сойти мне с этого места!
— Эх, жаль только, что партийно-комсомольские органы этого не понимают! — вздохнула Машка, — А то ведь они только и знают, что постоянно папу Тиму с его, как ты говоришь, добровольными товарными распределителями гоняют в хвост и в гриву по всем вещевым рынкам Сибири, Урала и Дальнего Востока. Кто бы объяснил им, что ребята всего-навсего компенсируют инстицу… инстити… Тьфу на тебя, Ванька с твоими умными словечками!
— Компенсируют институциональные недостатки системы распределения! — подсказал я с улыбкой, — Ну слава богу! А то я уж испугался, что мне попалась шибко умная жена! А по поводу того, кто им будет всё это на пальцах пояснять, так это кто угодно, но только не я!
— И не я! — грустно улыбнувшись, сказал стоящий в дверях Тимофей Емельянович, — Меня ведь в своё время с кафедры примерно за это и попёрли. Нет, был шанс остаться, но я…
Тимофей Емельянович безнадёжно махнул рукой и, с сомнением глянув на прильнувшую ко мне Машку, с надеждой повторил недавнее предложение, — Так как насчёт пива, Бекас?
— Я так припоминаю, дядь Тим, что по сценарию фильма, который ты имеешь в виду, кто-то из нас после этих слов должен передать другому какую-то фляжку и какую-то банку?[iv]
— Ты предлагаешь заполировать содержимое купленной сегодня банки содержимым моей заветной фляжки? — с одобрением глянул на меня Тимофей Емельянович, — А почему бы и нет, мой верный компаньон! И заметь, не я это предложил! Хотя, одобряю, одобряю…
— Папа Тима, Ванечка, а может лучше не надо? — не без оснований заподозрила неладное своей женской интуицией и вещим бабьим сердцем Машка, — Я маме Уле всё расскажу!
— Ябеда! — с осуждением дружно взглянув на Машку, слаженным дуэтом выпалили мы с Тимофеем Емельяновичем, отчего у меня почему-то защемило сердце и защипало глаза.
— Ладно уж, — сжалилась над нами Машка, — Я ничего не слышала! Пойду-ка рассчитаю товарные запасы для сетевиков в общаге. Представляешь, папа Тима, Викины девчонки уже закупаются только на свои заработанные деньги, а не под товарный кредит! А Сашка с Маликом даже подумывают купить жигулёвскую «двойку для развозки товара!
Как только Машка удалилась, гордо вскинув свою прелестную головку, мы с тестем облегчённо выдохнули, радостно пожали друг другу руки и поднялись в остеклённую мансарду, где и наконец уселись пить местное разливное пиво под загодя насушенные, навяленные и накопчённые карасики, коих тестюшка заготовил к приезду любимого зятя.