Старуха суетилась возле печки, разводила огонь, шептала, плевала через левое плечо. Что-то зашуршало, завозилось на печи. Парень насторожился и даже вздрогнул от неожиданности, когда перед глазами что-то мелькнуло. Это спрыгнул с печи черный кот. Он подошел к хозяйке, потерся, мурлыкая, о ее ноги. А та, казалось, ничего не замечала и не чувствовала, увлекшись своим делом.
— Может, я лучше на улице подожду? — спросил Порфирий. — Душно у вас здесь.
— Погоди, сынок, потерпи, сейчас все приготовлю. И не бойся ничего. Тебе родители вон какое имя царское дали, оно тебя от любой напасти сохранит.
— Я и не боюсь, — пожал плечами парень. — Не в таких переделках бывал.
— Наслышана о твоих похождениях, знаю, что целую банду побил, когда за зерном ездил к казакам. Ох, грехи наши тяжкие…
— Выдумывают люди. Не было такого. Ну, попугал, пострелял в воздух… А им бог весть что привиделось…
— Не убивал, так и хорошо. Все жить хотят, все солнышку радуются. Каждый получит по заслугам.
А ты сможешь послужить людям, сможешь… Сядь-ка поближе к столу. Вот я ножичек остренький на огне прожарила, теперь он чистый. Все уже готово…
Паршек поднялся, сел на табурет возле стола. Старуха поставила перед ним плошку с дымящимся отваром, попросила:
— Дай руку, положи вверх ладонью на стол.
Парень послушно подал руку, подтянул рукав, освободил запястье. Ивановна сухими костлявыми пальцами впилась в его кисть и легонько чиркнула лезвием ножа по запястью, кровь сразу же проступила и закапала на крышку стола, не покрытую скатертью. Женщина пододвинула плошку, кровь тоненькой струйкой полилась в травяной отвар.
Только тут Порфирий ощутил боль, дернул было руку к себе, но старуха удержала ее, прошептав:
— Все, сынок, все! Не волнуйся, больше ничего болеть не будет. Сейчас я твою рану заживлю.
Она перехватила порезанную кисть Паршека сухой морщинистой ладонью, крепко сжала, напряженно замерла, прошептала молитву, а когда отпустила, то края раны сошлись, и та перестала кровоточить. Знахарка подула на порез, на его месте осталась только тоненькая царапина.
— Мне бы так научиться! — восхищенно ахнул Порфирий.
— Научишься! Ты сможешь больше, чем я, но для этого тебе надо будет полюбить людей, землю, солнце — весь этот мир. Как наполнится твое сердце любовью, так почувствуешь ты в себе силу великую. Но приготовься к тому, что люди не всегда смогут принять твою любовь, будешь ты бит и оклеветан, узнаешь тюрьму и суму. Но любовь вольна и сильна, ничем ее победить невозможно. Слушал парень старуху, недоумевал, о чем это она талдычит, о какой такой любви? Не о той ли, которая заставляет пацанов жениться? Может, и меня хочет приворожить по просьбе какой-нибудь девки?
— Не о том думаешь, Паршек, помолись лучше, пошепчи «Отче наш», подготовь свою душу…
Порфирий стал шептать молитву, следя за старухой, а она, перекрестив плошку со снадобьем, подала ее парню, приказала:
— Пей несколькими большими глотками, как водку пьют, не смакуй, иначе не осилишь.
Возникло сомнение в душе парня, стоит ли ввязываться в эту глупую затею? Черт ее, ведьму старую знает, чего она здесь намешала? Но отступать было совестно. Порфирий в три глотка осушил плошку. Снадобье обожгло глотку, во рту остался противный солоновато-горький привкус.
— Запей водичкой! — женщина подала ему кружку с холодной водой.
Он запил, горечь прошла. И вдруг ощутил прилив сил, словно неведомая волна подхватила его и понесла. Захотелось взлететь высоко над землей, чтобы увидеть недосягаемое, то, что скрывается за горизонтом.
— Ну, Паршек, каково тебе теперь? — склонив голову набок, спросила старуха.
— Хорошо, — скупо ответил парень, не в силах описать то, что чувствовал.
— И слава Богу. Теперь иди домой, отоспись хорошенько. Утро вечере мудренее…
— А где же обещанная тайна? — спросил Порфирий.
— Всему свой срок. Я только ключик дала, а замок тебе придется самому поискать.
— Какой замок? Где его искать? — настаивал парень.
— Если бы я знала, Паршек, я бы его сама нашла. Но не дано мне это, а тебе откроется… Сон нынче я видела, что тебе ключик отдала. Проснулась и думаю: неужто именно этому шалопутному парню должна я отдать ключ? Не может этого быть! Шла к бугру и сомневалась, думала кто другой отыщется. Но все вышло, как было предсказано… Не я тебя выбирала, сам Бог пометил твою буйную головушку и доверил тебе тайну великую…
Покачал головой Порфирий сокрушенно, поняв, что ничего не добьется он от сволочной старухи. Столько дыму напустила, так мозги заморочила, что без бутылки не разберешь. Он ощутил легкое головокружение и устремился к двери.