Примчались ореховцы к бугру, смотрят снизу вверх на сияние, изумляются, затылки чешут. А к ним спускаются с возвышения Юрий и Антонина Ивановы и прочие последователи Порфирия Корнеевича.
— А что вы здесь делаете? — спрашивают их сельчане.
— Пришельцев встречаем, — отвечает Юрий.
— Откуда же вы узнали, что они сегодня прилетят и именно в этот час?
— Учитель подсказал.
Шары улетели, скрылись как-то так, незаметно, за горизонтом, зарево истаяло, а сельчане все не унимались, расспрашивали ивановцев:
— Когда еще прилетят?
— Когда-нибудь прилетят, будет знак от Учителя… Когда развитое сознание объединит пространство и дух, время и энергию, — глубокомысленно изрекает Юрий.
Сельчане переглянулись, пожали плечами. Мудрено все это. Потихоньку начали расходиться по домам, поглядывая в небо. Все было, как прежде, и одновременно — иначе. В любой момент сверху могли опять спуститься яркие шары, и попробуй разберись, хорошо это или плохо.
Над Ореховкой сияло загадочное звездное небо, прекрасное и недоступное, хранящее тайны мироздания. И не верилось, что кто-то из простых смертных людей мог вести диалог со звездами, получать сигналы. Но это было, было…
МАЛАЯ РОДИНА
Приложение I
То место, где родился человек, где вырос, остается в его душе святыней, пробуждающей чувства любви, преданности, а в разлуке — тоски, отчаяния. Это родная земля, знакомая до черточки — болотце, бугорок, старое дерево, перелесок.
Село Ореховка, в котором родился Порфирий Корнеевич Иванов, тоже виделось ему землей обетованной, райским уголком, дающим силу и уверенность в жизни. А Чувилкин бугор Учитель воспринимал не иначе, как стартовую площадку, откуда пролегла его дорога к познанию тайны жизни и долголетия человека.
Земляк Порфирия Иванова Иван Токарев записал воспоминания старожилов об Ореховке, поселении, весьма интересном в историческом плане, хотя не исключено, что даты, называемые автором, не совсем точны, так как не выверены в архиве:
"Село Ореховка заселялось в три этапа. Первый этап относится к 1730–1740 годам. Тогда сюда приехали 14 семей выходцев из бывшей Курской губернии Львовского уезда (Захаровы, Бочаровы, Токаревы, Курбаткины, Ивановы, Несеновы, Носовы, Сычевы, Щербаковы, Кобзины, Полехины, Слесаревы, Новиковы, Ефимцевы), все приезжие относились к староверам. Они переселялись на здешние вольные и урожайные земли, спасаясь от преследований, обрушившихся на них после реформ патриарха Никона.
Переселенцы подыскивали для поселения такое место, где они могли бы обрабатывать землю, заниматься иной хозяйственной деятельностью, охотиться и жить без каких либо помех со стороны по обычаям своей веры.
Им приглянулась низина, заросшая вековыми дубами, ясенем, ольхой, ореховым кустарником, рядом с которой возвышался холм (Гора), окруженный двумя малыми речками (Луганчик, Фоминка).
Именно там, на "Горе", они и расчистили землю под пахоту и огородили ее сплошными заборами. По рассказам старожилов, дикого зверя, особенно волков, было столько, что люди боялись носы из-за заборов высунуть. Долго искали, где колодец выкопать, нашли лишь одно подходящее место — на усадьбе Кубаткина (Юрова поуличному), тот колодец когда выкопали, пришлось круглыми сутками держать его под охраной от волков.
Постепенно поселок, не имевший еще имени, укрепился, в нем появились самостоятельные крестьянские хозяйства, люди помимо обработки земли, стали разводить скот, развивать пчеловодство. Они собирали дикие плоды, орехи, среди них уже было принято говорить: идемте на "низ" нарвем яблок, орехов. А что касается староверческих обрядов, занимались ими свободно, никого не опасаясь — до поры, правда, до времени, поскольку уже надвигалась новая волна переселенцев.
Эта, вторая, волна явилась результатом Указа Екатерины II, разрешавшей после покорения Крыма переселение на вольные земли. Было это где-то в 1760–1765 годах. Переселялись, в основном, православные крестьяне, и здесь, у нас, осели выходцы из Мценского уезда бывшей Орловской губернии. Они расселились по "низу", на берегу реки Луганчик. Так сложились два поселка: "Гора" и "Низ", враждовавшие между собой.
Причины вражды носили не столько религиозный, сколько бытовой характер: староверам, жившим "на верху", на Горе, не нравилось, что их соседи "снизу" курили табак, потребляли спиртное и сквернословили. Православные же считали староверов гордецами за то, что те не делились с ними предметами обихода — воду прохожему и ту подавали в особой чашке, которой сами не пользовались, да и ту, получив обратно, брезгливо мыли в нескольких водах.