И точно так же мы относимся к жизни.
Сколько тебе дней отстегнуть? Десять? На, получай десять.
А тебе сколько? Месяц? Держи три.
А тебе года не пожалею!
Они же мне за так достались…
Потеряв пальто, шапку, кошелек — мы расстраиваемся.
Потеряв день жизни — нет!
И это при абсолютной несопоставимости цены того и другого.
— Ну да, скажете тоже! Он же не пустой был. Там двести рублей было!
— Где?
— В кошельке. Который украли.
— Какие двести рублей? Я же не о них!
— А я — о них. Я на эти двести рублей…
— Да хоть двести баксов. Хоть двести тысяч баксов… Все равно несопоставимо!
— Ну ты, мужик, загнул! Двести тысяч несопоставимо?
— Нет!
— Всего за день жизни?
— Всего за день!
— Ну не знаю, лично я свой за сотку отдам. Наших, деревянных.
— Да? А если это будет последний день твоей жизни?
— Если последний? Тогда, конечно…
Вот это и есть истинная цена жизни. О которой каждый из нас догадывается, только сформулировать не может.
Каждый из нас хотел бы иметь деньги. Миллион. А лучше два.
Хотели бы?
Хотели.
А согласились бы вы получить этот миллион и в придачу еще сто, но при…
Да погодите вы соглашаться, вы еще условия не дослушали!
Что значит, за такие бабки на все согласны, потому что деньги до зарезу нужны?
А если вы получите эти деньги только на полгода? А через полгода того, в смысле — сыграете в ящик?
Как — не надо? Вы же говорили, что вам деньги до зарезу нужны. Вот я и предлагаю — сто миллионов до зарезу…
Прочь пошел. Почти побежал.
Странный какой-то, говорил, что деньги для него счастье. А когда сказали: бери… Может, кто-нибудь другой согласится?
Вы?
Или вы?
Или, может быть, вы?
Ведь целых сто миллионов!
Нет? Не нашлось охотников?
И не найдется. Потому — что такое сто жалких миллионов в сравнении с жизнью? Копейки!
Тогда изменим условия договора. Для начала поднимем ставки до миллиарда. Мой миллиард против вашей… Нет, не жизни, никто вас за этот миллиард убивать не станет. И вообще пальцем не тронет.
Погодите тянуть руки! Ну что вы все время спешите.
Итак, новое условие будет такое — вы получаете миллиард и до конца жизни помещаетесь в камеру-одиночку, где можете тратить свой капитал как вам вздумается — пить, есть в три горла, покупать музцентры, телевизоры, видюшники, модную одежду… Но в одиночку, всё в одиночку. Без права переписки, свиданий и живой человеческой речи.
Ну что вы на это скажете? Только не спешите, подумайте. И более всего подумайте о том, почему одиночное заключение считается одним из самых жестоких наказаний? И почему люди, попавшие в камеры-одиночки, предпочитают смерть, вплоть до самосожжения (!), в общем-то сносной жизни.
Подумали? И что решили? Отказаться решили? Не нужен вам миллиард в каменном мешке.
Правильно решили.
А если немного смягчить? В камере вас оставим, но на этот раз в общей, с уголовниками.
Опять не надо?
То есть на этот раз вы отказываетесь продавать уже даже не жизнь, а образ жизни!
Задумайтесь, вы отказываетесь получить миллиард за образ жизни!
Ну да, отказываетесь.
Тогда — стоп! Тогда я прошу вас ответить на один очень важный вопрос. Отчего, отказываясь продать жизнь оптом, за миллиард (!), вы продаете ее в розницу за гораздо меньшие деньги. За копейки продаете! Этому — день, тому неделю… Постепенно набирая годы, десятилетия. Причем вообще без оплаты!
Почему в этом случае вы не торгуетесь?
Пусть мне объяснят, чем отличается продажа оптом от продажи в розницу? И так и так — продажа. Утрата жизни. У тюремной стенки или в собственном дворе — не суть важно. Причем, что интересно, в обычной торговле опт дешевле розницы, а здесь наоборот, здесь опт очень дорог, а розница бесплатна!
Ну как так происходит, что, зная истинную цену своей жизни, мы отдаем ее задарма?
Так, может, имеет смысл, помня о том миллиарде, хоть немножко поторговаться. Посмотреть на предложенный товар, пощупать его, понюхать, поискать в других местах, где он будет дешевле, попробовать сбить цену. Ведь мы это умеем, там, в обычной жизни, где дело идет о масле, кроссовках, плеерах. Там мы наобум лазаря товар не берем, там выбираем, требуем гарантий, хотя речь идет о несчастных сторублевых кроссовках.
А в жизни, где речь идет о жизни, мы эти навыки не используем. Совершенно!
Ботинки примеряем, а жену или мужа — нет!
Хотя ботинки, в переводе на время нашей жизни, стоят два-три рабочих дня, а ошибка в выборе супруга тянет на годы!
Почему, когда дело идет о жизни, мы становимся совершенно никчемными покупателями? Почему действуем наугад?
Вы знаете?
Я — знаю.
Потому, что не можем осознать свою жизнь как ценность. Как стопроцентно принадлежащее нам богатство. Которое стоит дороже 66 миллиарда, стоит дороже всего золота мира!
Потому что и за все золото мира вы не согласитесь на плаху и не согласитесь в камеру-одиночку.
• Ваша жизнь принадлежит только и исключительно вам.
Попробовал бы кто-нибудь покуситься на вашу жизнь. Посмотрел бы я, как вы будете отбиваться, как будете глаза выцарапывать и глотки рвать. Не имеют права вас убивать!
Но и, значит, не имеют права претендовать на минуты вашей жизни. Из которых состоит вся жизнь.
Так оцените себя, поднимите свою цену и перестаньте разбрасывать золотые дублоны принадлежащих вам секунд. Иначе пробросаетесь!
Однажды я понял, что все мы рождаемся на уровне Сократов, Ньютонов, Моцартов и прочих обласканных историей гениев. И должны жить не этой, а их жизнью. Все и без исключения. Ну разве кроме олигофренов.
Но только в отличие от них нам не везет — не те родители, не то воспитание, не та школа. Лет до четырнадцати мы теряем высоту не по своей воле, но потом-то, потом!.. Потом мы падаем по собственной инициативе, потому что не учимся, не читаем, не изучаем, не вникаем, не стремимся…
Много позже мы спохватываемся и начинаем карабкаться вверх, срывая на кручах ногти. И даже выигрываем несколько ступеней. До того по-глупому утратив сотни.