— Не умеет, — ответила Фадила, пытаясь сохранить самообладание. — Что странно, учитывая количество колдовства, которому он подвергся.
— Я, эм, уверена, что он ещё научится, — заметила я. — Масего должен был ожидать меня.
— Он оборудовал комнату для предсказаний на втором уровне, — сказала сонинке.
О, хорошо. Видимо он нашёл способ связаться с Блэком, как я его и просила. Очевидно, это было возможно, если бы мы воспользовались ретрансляционной системой, которую Императрица использовала для получения отчётов моего учителя, но он сказал мне, что для того, чтобы использовать её, не убивая иногда вовлеченных магов, потребуется некоторая доработка.
— Значит, ты развлекаешься с этой мерзостью природы, — весело сказала я, проходя мимо неё.
Тапир облизывал её ноги, что я расценила как жест умиротворения, но она, казалось, не была тронута сим жестом. К тому времени, как я приблизилась ко второму уровню, крики начались снова. Дверь в комнату прорицания была уже открыта, так что я, не теряя времени, вошла туда. Это было не то место, где было безопасно бродить, независимо от того, что утверждал Подмастерье.
Мужчина, о котором шла речь, стоял на коленях перед стеной, полностью покрытой полированным серебром, работа была сделана так искусно, что служила зеркалом. Он что-то пробормотал себе под нос, и серебро засияло на мгновение, прежде чем потускнеть.
— Разобрался? — спросила я.
Подмастерье поднялся на ноги, отряхивая плечо.
— Если я отправлю достаточное количество отката от Причитающегося Кетеру в отделение для рассеивания, вес не должен каскадироваться, — ответил он мне.
— Очевидное решение, — сказала я, как будто знала, что всё это значит.
Он скептически посмотрел на меня, но не потрудился прокомментировать.
— Я могу инициировать связь в любое время, — сказал он.
— Прежде чем ты это сделаешь, нам нужно немного поболтать, — сказала я. — Я не хочу держать тебя в неведении, поэтому просто скажу прямо: возможно, я немного замешана в государственной измене.
— Замешана? — сказал он, хмурясь поверх очков.
— Ну знаешь, окунула палец в бассейн с изменой, — пояснила я.
— Я бы хотел, чтобы ты говорила мне о таких вещах заранее, — нахмурился он. — Теперь мне нужно будет переделать схему защиты Марчфорда, чтобы иметь возможность противостоять продвинутым ритуалам прорицания.
Я склонила голову набок.
— И это всё?
— О нет, измена, — начал кривляться он насмешливо высоким голосом. — Ни один злодей никогда раньше не делал ничего подобного. Весь мой обширный интерес к имперской политике теперь поставлен под угрозу.
Я фыркнула:
— Что ты мне тут изображвешь?
— Как мало меня все это волнует, — откровенно ответил он. — Я уверен, что ты найдешь какой-нибудь компромисс с дядей Амадеем, и Императрица, вероятно, знала, что ты собираешься это сделать, ещё до того, как эта мысль пришла тебе в голову.
Очкастый маг прижал руку к зеркальной стене, произнес слово на тайном языке и лениво направился к двери.
— А теперь, если вы меня извините, — сказал он. — Я думаю, что один из тапиров вырвался на свободу.
— Подобные вещи — причина, по которой у тебя не будет гигантских огнедышащих ящериц, — крикнула я.
— У тебя нет никаких стандартов, Оруженосец, — пожаловался он в последний раз, прежде чем закрыть за собой дверь.
Стена всё это время пульсировала, но с серебристым кольцом изображение стало чётким. Бледно-зеленые глаза встретились с моими, когда я прислонилась к столу. Бровь Блэка удивленно приподнялась.
— Кэтрин, — поприветствовал он меня. — Масего подключился к ретрансляторам?
— Технические детали прошли мимо моей головы, но да, — сказала я. — Здравствуй, Блэк. Давно не виделись.
— Так и есть, — спокойно согласился он. — Я полагаю, у тебя есть причина для этого. Теперь нам придётся перестраивать всю сеть — это послужит сигнальной ракетой для всех, кто ищет.
— Сегодня утром, — сказала я, — я основала рыцарский орден.
Бледный человек, казалось, не был особенно удивлён, хотя с ним всегда трудно сказать наверняка.
— Я задавался вопросом, свяжутся ли они с тобой, — сказал он. — Я предполагал, что они уже сделали бы это, если бы собирались.
Я моргнула.
— Ты знал про прячущихся рыцарей?
Казалось, его это позабавило.
— Я не безглазый, даже на юге, — сказал он. — Хотя я не могу сказать, что это кажется мне мудрым решением. Сделать такой смелый шаг ради нескольких сотен кавалеристов — значит вызвать негативную реакцию с ограниченной выгодой.
— Две тысячи, — тихо сказала я. — Вероятно, больше.