Копыта Зомби Второго застучали по камню, когда я первой вышла из Аркадии в пустынное сердце Лауэра. Легионеры следовали в сомкнутом строю, их доспехи были тронуты инеем, даже несмотря на меха, которые они носили поверх.
— Три дня, — сказал Наук, шагая в мою сторону, когда его солдаты рассредоточились. — Три дня, Кэтрин!
Мой конь забеспокоился, почувствовав присутствие орка так близко, и я погладила его по шее, успокаивая. Даже лошади, выросшие с зеленокожими, так и не смогли полностью привыкнуть к ним: по-видимому, в том, как пахли орки, было что-то звериное, а учитывая, что по мнению Кланов, всё, что двигалось, квалифицировалось как мясо для котлов, я не могла винить лошадок.
— Я не думаю, что все наши переходы будут такими безоблачными, — ответила я.
— Не вижу беды, если нам каждый раз придётся сражаться на бегу, — засмеялся он. — Если бы мы провели моих людей обычным маршем, это заняло бы полтора месяца пути. Пятнадцатый сейчас самая быстрая армия в Творении. Дьявол раздери, нам даже не нужен обоз снабжения.
— Скорее, самая быстрая в Империи, — сказала я. — Я бы не стала пытаться порталиться туда, где раньше не была.
— Помощник Чернокнижника сказал, что сможет рассчитать портал и за пределы Империи, — заметил легат орков.
— Масего был воспитан злобным существом чистого Зла, и дьяволом, — сказала я. — Его представление о безопасности немного искажено. Я не буду использовать его модель. Разве что впаду в крайнее отчаяние.
— Значит, через несколько месяцев, — усмехнулся Разбойник.
— Никогда не знаешь наверняка, — вздохнула я. — Мы могли бы прожить один год, не завязнув ещё глубже.
— Это был бы не Пятнадцатый, если бы мы сражались в битвах, заведомо выигрышных, — добавил Наук.
Это было настолько печальной правдой, что я не стала этого отрицать.
И тут я, уже начавшая привыкать к перманентному режиму скрытности гоблина, в кои-то веки услышала его приближение.
— Хакрам? — спросила я у Специального Трибуна.
— С арьергардом, — ответил он. — К нам приближались какие-то любопытные ублюдки.
Я поморщилась. В то время как ни один Зимний фейри не вступал в контакт, мои часовые сообщили о силуэтах на расстоянии, наблюдающих за нами. Я сомневлась, что кто-то из аристократов фейри потрудится прийти лично, но пока я не узнаю, чьими подчиненными были эти разведчики, мне придётся действовать осторожно. Может, я и герцогиня, но я являюсь герцогиней Зимы. Как обычно, сторона, на которой я оказалась, была известна жестокими междоусобицами.
Я наблюдала, как легионеры выстраиваются в оборонительный строй на Фэрфакс-сквер, и барабанила пальцами по седлу.
— Разбойник, — сказала я. — Найди мне несколько крыс. Я хочу, чтобы любой, кто связан с Тёмной Гильдией в моем городе, был задержан, и как можно скорее.
Глаза гоблина злобно сверкнули в темноте.
— А если они не захотят идти с нами? — спросил он.
— Вы действуете по моему приказу, — ответила я. — Используйте любые средства, которые сочтёте необходимыми.
Изданный им ихикающий звук был настолько неприятен, что должен считаться преступлением.
— Вы получите их к восходу солнца, босс, — сказал он, отдавая честь так небрежно, что я едва узнала этот жест.
Он резко свистнул и побежал прочь, его весёлая свора убийц выскочила из рядов, чтобы окружить него. Они выглядели как уродливые зелёные бесы, подумала я, наблюдая за ними, но вели себя скорее как стая волков — столпились вокруг самого мерзкого из них, надеясь во что-нибудь вонзить зубы.
— Генерал Орим ввёл в городе военное положение, — сказал Наук. — Это означает патрулирование на улицах.
— Пятым займётся Адъютант, — проворчала я.
Отчасти из-за того, что из всех тех, кто со мной, я больше всего доверяла Хакраму, что он не ввяжется в ссору с другим легионом, отчасти потому, что он был Адъютантом. Важность того, что Хакрам был первым орком, получившим Имя за столетия, усугублялась неприятностями, в которые мы постоянно попадали, но это того стоило. Его сородичи смотрели на него почти с поклонением, старая мечта обрела новую плоть. Орим Мрачный был орком из Малых Степей: по моей оценке, столкновение с орком с Именем вместо девушки-кэллоу с цветом кожи врага, с которым он сражался полжизни, сделало бы его более склонным слушать.