— Не найдётся пара перчаток? — я подошла к Грегу и присела, вбирая для себя участок работы.
— Помощник мне не помешает, улыбнулся Грег, — принесу для тебя инвентарь.
Передний ряд составляли пионы, на мой взгляд георгины Extase здесь смотрелись бы эффектнее. Для среднего ряда были идеально подобраны лилия махровая и гипеаструм, а непревзойдённая чайно-гибридная роза завершала эту яркую композицию цветов. Я ловко управилась с пионами, получив невероятную порцию наслаждения и уже хотела приступить к розам, как на меня со всех сторон устремились струи воды. Моментально промокнувши, бросила инвентарь и побежала на встречу спешившему ко мне Грегу.
— Грег, почему не предупредил про полив газона?
— Меган, не понимаю, что за шутки! Полив у на не автоматический, наверное, ошибочно включили.
Я почему-то не сомневалась, кто именно не случайно ошибся с поливом и прихватив из ванной ведро, ворвалась в кабинет к Давиду, где он преспокойно стоял у окна, и окатила его водой. Он стоит весь мокрый, и кажется ни капельки не удивлён моим поведением. Я начинаю истерически смеяться, мы как два подростка, которые соревнуются, кто кому больше напакостит.
— Меган, ты вся мокрая, — он улыбается.
— Это всё из-за тебя, — я пытаюсь сквозь смех произнести слова.
И вдруг ко мне приходит осознание, и я перестаю смеяться так же резко, как и начала.
— Извини, кто-то включил полив газона, и я подумала…что это ты…
С его волос скатываются крупные капли воды и стекают по смуглой гладкой коже. Его футболка намокла и прилипла к его телу, подчёркивая его фигуру и не скрывая рельеф его упругих мышц. Я выгляжу не лучше и потемневший взгляд Давида жадно блуждает по моему телу. Я чувствую, как в животе томительно сладко всё сжалось и меня начинает трясти уже не от смеха, а от лихорадки во всём теле.
— Это я.
Не замечаю, как он оказался рядом, и его крепкие руки прижали меня к себе. Осторожно коснулся моих губ своими губами, нежно целуя. Мои руки сами собой легли на мужской затылок, а пальцы вплелись в густые волосы. Это было так приятно, чувствовать его всем телом, обнимать, целовать, ощущать его сильные руки на своём теле. Поцелуй стал настойчивее, и мы уже целовались страстно и жадно, срывая друг с друга одежду. Мы переместились на диван, не переставая целоваться, чувствую, как его рука заскользила по моей груди, животу и бёдрам. Не замечаю, как остаёмся совсем без одежды, он покрывает моё тело поцелуями, и я изгибаюсь от этой сладкой пытки, всем телом, умоляя что б он не останавливался. Он нависает надо мной и смотрит мне в глаза, входит в меня медленно, я подаюсь к нему что б скорее почувствовать его в себе, ощущая, как он полностью заполняет меня. Он издаёт звук, подобно рычанию, двигается сначала медленно потом всё с нарастающим темпом, доводя меня и себя до безумия и до вершины наслаждения.
Мне так много хочется ему сказать и одновременно молчать, разве такое бывает? Я лежу в его объятиях и вдыхаю аромат его тела, прислушиваясь к ударам его сердца и мне становиться так спокойно и уютно от этого постоянного и ритмичного звука, как будто в мире, больше ничего не существует, только Я и ОН. От сознания, того что между нами произошло, меня переполняет счастье. Диван узкий, поэтому мы лежим тесно прижавшись друг к другу, и я была бы не против, что б он был ещё меньше, тогда Давид прижимал бы меня ещё сильней. В порыве страсти я лишь мельком заметила шрам на ключице скрывающийся под татуировкой, и сейчас могу рассмотреть его подробнее.
— Откуда это? — я ложусь сверху на Давида и вожу пальцем по завиткам шрама, их много, и они вырисовываются в необычную картину на его теле.
— Авария, — он берёт мои пальчики и целует один за одним. На мизинчике он останавливается и берёт его в рот посасывая, и от этой ласки у меня внизу живота закручивается вихрь. Мы меняемся местами, и я уже лежу под ним, провожу рукой по рельефному торсу, опускаясь всё ниже и ниже. Давид уже готов повторить и то что я держу в руках, этому доказательство, дыхание Давида сбивается, и он начинает двигаться, а его мощный член бьётся у меня в руке. Он останавливается, поднимает мои руки вверх и начинает ласкать мою грудь, живот и наконец опускается ниже, он знает, как я хочу и делает так, что я стону от наслаждения и улетаю.
— Моя сладкая, Меган, теперь я, — он входит медленно и двигается, целуя меня, рукой трогает и мнёт мою грудь. Не размыкая поцелуй, он издаёт хриплый рык и ложиться рядом тяжело дыша.
— Я забыл про защиту, — он гладит мои волосы и водит линии по моему телу, как будто рисует. Его глаза тёмно-карие со звериной золотинкой в сердцевине, из-за густых ресниц они мне кажутся совсем чёрными.