— А твоя мама?
— Мама умела, когда мне было тринадцать, — Рик засыпал ещё травки и сделал затяжку.
— Извини.
— Нет, не извиняйся, мне всегда приятно о ней думать, вспоминать и говорить, хотя я редко с кем-то говорю о ней. Она была очень доброй и лаковой мамой, у неё так вкусно пахли волос и были очень нежные руки, она всегда находила время для меня, а перед сном рассказывала мне чудные истории. Когда её не стало всё вдруг изменилось, для тринадцатилетнего подростка перевернулся весь мир, изменился дом, и самое главное изменился отец, именно тогда я и почувствовал это паршивое чувство одиночество. Передав меня на попечение учителям, он избавился от меня, любящий отец не поступил бы так никогда, он всегда бы нашёл время для своего сына, ведь Давиду он его уделял! Ты меня понимаешь!? — он повернулся ко мне и ладонью провёл по моей щеке, в его глазах застыла обида маленького мальчика.
— Конечно, Рик! — я накрыла его ладонь своею. — Хочешь я буду твоим другом? Ты всегда можешь поговорить со мной!
Дверь открыли с такой силой, что ещё чуть-чуть и она слетела бы с петель. В комнату зашли трое мужчин. Один из них уставился на меня взглядом убийцы, злые чёрные глаза смотрели на меня в упор, и я как загипнотизированная этим взглядом застыла сидя на полу и кажется даже забыла, что надо дышать. На меня смотрел незнакомец — Ник! Ещё мгновение и я вспомнила где я нахожусь, перевела взгляд на Рика. Что происходит? На нас напали? Надо вызвать охрану!
— Придурок, хренов! Что ты здесь устроил! — псевдо-Ник подошёл к Рику и ударил его в живот, Рик скрутился и упал на пол, корчась от боли. — С тобой я поговорю позже! А эту идиотку ко мне в кабинет! — он повернулся и взглядом показал на меня. Идиотку!? Это он про меня!?
— Давид, она не виновата, это всё я, с меня и спрашивай! — выкрикнул Рик, в спину Давиду. — Не бойся, я разберусь! — повернулся он ко мне. Один из качков грубо взял меня за локоть и повёл в кабинет, который находился в северной части здания, заходить на которую нам запрещалось, теперь я понимаю почему.
— Как будешь рассчитываться за травку, Меган Давис? — мужчина стоял в центре кабинета, наливая себе в бокал золотистую жидкость, свет в кабинете был приглушён, в камине уютно потрескивали дрова. Мужчина медленно, как-то по-звериному подошёл ко мне, я инстинктивно сделала шаг назад и упёрлась в качка, который меня привёл. Мужчины переглянулись и улыбнулись, два кота поймавшие мышку.
— Я ничего не брала, менеджер по снабжению Ник!? — я презрительно сделала ударение на последнем слове.
— Меган, не надо! Я немного развлёкся, ты же не восприняла наши ночные прогулки всерьёз? Тем более ты быстро нашла мне замену, — он помолчал, изучая мою реакцию.
— Я забыла про тебя на следующий же день, Давид! Теперь так тебя называть? А по поводу травки, Рик тебе всё объяснит!
— Рик получит сполна за своё поведение, а ты отвечай за свои поступки! Согласно договору, ты должна понести наказание за порчу или кражу имущества.
— Я ничего не испортила и не украла!
— Разве ты не курила травку?
— Я заплачу — высчитаешь с моей зарплаты!
Он рассмеялся. Это был не тот человек, который целовал меня под звёздным небом, ночной парень был просто актёром, а вот этот настоящий. Блики огня в камине играли на его загорелой коже, лёгкая щетина, тёмные волосы небрежно взъерошены, как в первый вечер нашего знакомства, спортивные штаны и дракон выползающий из-под футболки на шею. Давид был злой, и как мне показалось немного уставший. Но больше всего меня завораживали шрамы на его лице, теперь они мне не казались привлекательными, а выглядели даже немного угрожающе. Он не спеша достал из тумбочки плеть и подошёл ко мне, в мгновение на моих руках щёлкнули наручники. Телохранитель поднял мои руки вверх, и я задёргалась, но это было бесполезно.
— Сними, — Давид кивнул на мои штаны и одним движением они спустились до щиколоток. Жалкое зрелище! Я стояла в наручниках с поднятыми руками, в футболке и без штанов, в одних кружевных трусиках. Хотелось завыть от злости, я задушу этого сноба голыми руками, как только освобожусь от наручников! Сволочь! Он что собрался бить меня плетью?!
— Может у тебя есть оправдание или ты хочешь попросить извинения? — он подошёл ко мне, прижал к стене и сильно, до боли сжал мои руки у меня над головой. Он смотрел на меня в упор, его невозможно чёрные глаза почернели ещё больше, а зрачки пульсируют в такт с его бешено бьющимся сердцем, или это моё сердце выскакивает из груди? Он смотрел на меня не мигая, а потом резко развернул меня лицом к стене.