И вот уже который год господин Войбит с голодом и тоской глядит вслед госпоже Эстель, не смея навязывать свои чувства замужней даме. Неудивительно, что я не сомневалась в его согласии стать учителем.
Однако, и это ещё не конец...
Одевшись и закрыв лавку, я направилась к почте. Там, заплатив за срочную доставку, оставила два письма, и быстрым шагом пошла к лечебнице для бедных. Предстоял разговор с госпожой Эстель. Впрочем, можно будет сыграть и на её чувствах...
Лечебницу для бедных высочайшим указом мэра велели строить в квартале развлечений. Старичок искренне надеялся, что неприглядный вид больных бедняков лишит клиентуры соседние публичные дома, а в Номберстоне, наконец, будет покончено с развратом!
Наивный...
Публичные дома быстро осознали свою выгоду и взялись опекать лечебницу за регулярные осмотры работающих у них 'девочек' на предмет ЗППП. В итоге разврат процветал, финансирование лечебницы мэром почти прекратилось, но поделать старичок ничего не мог.
В общем, лечебница между яркими и красочными публичными домами представляла странное зрелище: серое неказистое здание без вывески с большими окнами. Так, наверное, должны выглядеть монастыри, но никак не здания в квартале развлечений, а потому девочки из публичных домов искренне пытались облагородить хотя бы клумбы. И теперь те полыхали красными тюльпанами.
Последний раз лечебницу я видела месяца четыре назад, когда мне отправили предложение работы тут, но частная практика куда более прибыльна и менее напряжна. К тому же остаётся время для исследований. В общем, я тогда отказала, и теперь меня встречали не слишком радостно и приветливо.
Медсестра Томочка: женщина больших размеров и огромного самомнения, лично вышла из-за стойки, чтобы облить меня презрением и прокаркать:
- Что надо?
Томочка завидовала не только тому, что мне не надо было носить омерзительного серого цвета форму, но и тому, что Оливер, брат Марты, ходит лечиться ко мне. В то время, как необъятных размеров Томочка, сохла по нему уже третий год. В общем, мы явно не подруги. Вот совсем.
Невозмутимо ответила:
- Я к госпоже Эстель.
- Госпожа Эстель занята, - с искренним наслаждением тут же проговорила Томочка.
- Хорошо, я её подожду, - раздражённо улыбнулась, но всё же решила терпеливо ждать.
А что делать? Томочка, как бы я ни пыталась, не пустит меня к главврачу. А союзников в клинике у меня нет. Местные врачи не то, чтобы презирали занимающихся частной практикой лекарей, но совершенно точно недолюбливали. Они относились к таким, как я, с высокомерием и некой долей неприязни, как и мы к ним, собственно.
Хорошо хоть я догадалась захватить с собой книжку. Пять часов до окончания рабочей смены госпожи Эстель я провела за чтением, не реагируя на ехидные взгляды Томочки и тем самым вгоняя её в состояние крайнего бешенства.
Книжка была бы замечательной, не пойми я с первой строчки, чем всё закончится. Сложно было не увидеть чувств героя, но героиня с этим прекрасно справлялась и всё поняла лишь на последней строчке. В общем, обычный такой любовный роман.
Госпожа Эстель ровно через пять часов спустилась с лестницы, отдав последние распоряжения Томочке. Вообще всегда восхищалась госпожой Эстель! Она, что называется, сама себя сделала!
Сама вырвалась из глухой деревеньки, сама выучилась, сама устроилась в лечебницу, сама заслужила пост главврача. И при всём этом не утратила сочувствия к людям.
Вот и сейчас, только увидев меня, она всё поняла и укоризненно посмотрела на Томочку. И гордая до невозможности девушка тут же стыдливо отвела взгляд, даже буркнув мне извинения.
Госпожа Эстель вздохнула и предложила проводить её до телеги торговцев, которые каждый день привозили её в Номберстон и увозили отсюда обратно. Согласилась, слегка робея рядом с этой женщиной.
Строгое, но простое по фасону платье под горло с длинными рукавами не могло скрыть стройной фигуры главврача. Ей было уже больше сорока, но даже сейчас красота её всё ещё заставляла прохожих оглядываться вслед. Аккуратные черты лица не нуждались в косметике, а пронзительные голубые глаза лучились теплом и добротой.