Не в тени деревьев, но всё же недалёче стояли столь же огромные группы девиц брачного возраста. Обмахиваясь веерами, они предавались лени. В эти группки входили всё больше богатые и избалованные.
Некоторые, подобно мне, заняли места в зрительном зале, заполнив ближайшие кофейни. Это были дамы в возрасте, скрывающие лица, дабы никто не узнал в них замужних женщин. Что примечательно, скрывая лица, они не скрывали декольте и прочие вырезы порой в самых неожиданных местах!
За такими дамами хмуро следили их мужья, восседая в баре напротив.
В общем, утро в Номберстоне началось задолго до того, как прибыл первый дилижанс!
Приезжающие косились на всё это безобразие с ужасом и удивлением, сглатывали под злыми и нетерпеливыми взглядами девиц и, подхватив сумки, спешили занять свободные места в кофейне, чтобы понять, что происходит. Вскоре ажиотаж захватывал и их! А практичные платья приезжих дам быстро превращались в наряды девочек из публичных домов рядом с лечебницей.
Все эти метаморфозы лично меня веселили, я с удовольствием следила за представлением, но всё еще не наблюдала главных актёров!
Зато, отыгрывая амплуа дуэньи, остановку дилижансов почтил своим присутствием господин мэр. Старичок с плешью обозрел выставленные прелести, сглотнул и пискляво объявил:
- Уважаемые! Не создавайте толпы! Вы позорите...
Больше он сказать ничего не успел, так как его грузная супруга, приподняв вуаль шляпки, шикнула на него. И мрачный мэр поплёлся в бар напротив, хмуро кивнув остальным брошенным мужьям и женихам.
Бардак попытался прекратить и один из священников, видимо, самый смелый, так как остальные со вчерашнего дня заперлись в храме и проводить бракосочетания отказывались!
Священнику удалось сказать и того меньше:
- Люди добрые...
А после он уже не говорил, берёг дыхание! Убегая, оно как-то плохо говорится... Вот и он улепётывал в родной храм от озабоченных мамаш с брачными браслетами и матримониальными планами - на дороге только пыль стояла!
Часы на башне пробили двенадцать. Все затаили дыхание, кто-то выругался, кто-то поправил декольте!
А меня кто-то подёргал за рукав. Оторвав взгляд от вереницы подъезжающих дилижансов, перевела его на отчего-то зарёванную мордашку Ниты - девочки из детского дома рядом с моей лавкой.
- Эй, ты чего? - встревоженно спросила у трущей красный нос малютки.
- Госпожа Бельски, Котик весь в крови! И там собаки! И мы их отогнали! Но он весь в крови! И...
Котиком приютские звали щенка, усыновлённого ими год назад. Взяв шефство над животным, дети любили его безмерно, а потому ничего удивительного, что после того, как их Котик подрался со взрослыми собаками, Нита прибежала ко мне.
И понятно, почему именно сегодня... Никому сейчас нет дела до собак, многие их вообще не заперли сегодня. В общем, этого и стоило ожидать.
- Так, успокойся, - торопливо сжала хрупкие плечики ребёнка, - где Котик?
- В переулке между вашей лавкой и приютом, с ним ребята!
- Ну-ка, держи, - вручила ей связку из пятнадцати верёвочек, на которых мотались круглые медальоны, - сейчас приедут боевые маги, проберись в дилижанс до того, как они выйдут, скажи, что ты от их куратора, раздай им эти артефакты и проводи в гостиницу 'Летний Зной'. Знаешь, где она?
Нита закивала.
- Тогда беги!
И сама тоже побежала! Приютские дети они до ужаса самостоятельные. Никогда не жалуются по пустякам, вот и сейчас я ни капли не сомневалась, что Котик действительно при смерти. А боевые маги... А, что, боевые маги? Я их даже не знаю! Выбирая между ними и детьми, к которым за полгода привыкла, с которыми подружилась...
В общем, выбор был очевиден.
Мчаться по пустым улицам было весьма удобно, благо весь народ толпился у остановки дилижансов. Нужный переулок я нашла быстро, а там, как и описывала Нита, в компании двух семилетних мальчишек в крови лежал их Котик.
- На ключи, - моментально вручила одному из них брелок, - неси из моей лавки сумку. Она в приёмной на кушетке!
Мальчишка кивнул и сорвался с места, пока я осматривала поле деятельности. Нет, выглядит это страшно, но в принципе особо ничего не повреждено. Вот эти две раны от клыков нужно зашить, кости вроде целы, внутренние органы не пострадали, вывозов нет. А царапины, синяки и ушибы заживут сами.
Сумку мне принесли быстро. Так, сперва иссечение раны, я методично удаляла всё лишнее: шерсть, мёртвые ткани, грязь и осколки. Если бы рана была глубокой, зашивать её тут не имело бы смысла, но Котику определённо сегодня везло больше, чем мне. Затем обработка по краям перекисью, чтобы не было заражения.
А дальше только шить. Это достаточно мучительная процедура, а щенка было жалко, потому магией отключила его сознание. Ребята сидели рядом, затаив дыхание наблюдая за ловкими движениями пальцев. Игла в щипцах и тонкая шёлковая нить, а также отработанные годами действия. И никакой магии.