Метнув злой взгляд на вновь спокойного лорда Мелленберга, я весьма поспешно удалилась, не забыв попрощаться с Томочкой. В нашей обоюдной неприязни все же были и положительные стороны. Она плевала в чай, не всегда попадая в мою кружку, чем очень меня радовала. Я дразнила её Оливером, порой вызывая неудержимый поток слёз. А затем, раскаиваясь в содеянном, терпеливо подавала ей платки, подставляя плечо тройному подбородку и прочим менее заметным чертам её лица.
Из лечебницы я выходила уже в гармонии с собой и миром. Лорд Мелленберг был мне не понятен, но, признаюсь честно, мне импонировала наша с ним схожесть, по крайней мере, одинаковым чувством юмора.
Задумчиво пиная камушки под ногами, я вернулась к лавке.
На пороге стояла коробка шоколадных конфет от самого верного моего поклонника. А внутри меня уже ждали пациенты. Мальчишки из приюта принесли Котика. Как ни странно, всё на нём заживало хорошо. Почти по учебнику. Обрадовав ребят, получила уверения, что они всё отработают... Отдала им шоколадные конфеты, решив, что у меня ещё с прошлого раза они остались несъеденными.
Про своего поклонника я не знала ничего, кроме тех конфет, которые он любит. Если бы знала хоть что-то, уже сообщила бы, что белый шоколад мне не нравится, и вообще попросила бы покупать другие конфеты... Однако, он никак не давал о себе знать, а мне приходилось давиться белым шоколадом... Популярным в Номберстоне, но столь гадким на вкус.
Сначала я думала, что это Томми... Однако, вот сегодня, например, он ушёл со мной, как он тогда принёс конфеты? Да и он знает, что я не люблю белый шоколад. Кто же, тогда?
Над этим вопросом я ломала голову второй месяц, заведя привычку раздавать эти конфеты знакомым, благо они были всеядными.
Размышления прервало появление пациента. Мужчина военной выправки по-военному же чётко объяснил, что ему необходимо зелье от зубной боли. Осмотрев зуб, честно сказала:
- Вам не зелье нужно, вам удалять зуб пора. В нём дырка.
Вот тут мужчина военной выправки побледнел и дрожащим голосом спросил:
- Госпожа Бельски, а никак по-другому...?
- Только удалять.
- Совсем никак...?
- Совсем.
- Ну, может быть...?
- Нет.
- Вообще?
- Ни разу!
- Вырывайте, - махнул он трясущейся рукой и рухнул в кресло.
Я только плечами пожала, пояснив:
- У меня лицензия на общую медицинскую помощь. Я не могу работать как стоматолог. Это вам нужно к господину Зибину.
- Да был я у него... - махнул рукой мужчина с военной выправкой, - говорил ему, чтобы он крепче меня привязывал! Сто раз говорил! А он всего один оборот верёвки и хлипкие наручники...
- И что? - осторожно спросила, сжав за спиной скальпель.
- Дык, госпожа Бельски, я же для него пришёл зелье от зубной боли просить... Вот, вроде, у него и зубов не осталось, а болит...
Побледнев, продала ему пузырёчек, заверив, что всегда рада видеть. А спину его провожала взглядом полным облегчения и благодарности. Прежде всего за спасённые зубы...
На Номберстон опустился вечер: потрескивали послушным пламенем фонари, а от деревьев тянулись продолговатые тени, падали на тёмную дорогу и растворялись в ней без остатка. Больше пациентов сегодня не предвиделось, да и практика в лечебнице уже давно закончилась.
В кухне было пусто, обычно в такие дни я ужинала в трактире или удовлетворялась пустым чаем, но сегодня... Сегодня-то у меня был выбор! Или снова остаться голодной, или объесть боевых магов!
Формальную причину для визита я тоже придумала: познакомиться со всеми поимённо, чтобы понять, у кого, какие оценки в присланной мне копии ведомости. Мне же нужно рассчитать для них ожидаемую отметку за практику, чтобы понять, кто претендует на диплом с гербом короля, а кому сгодится и обыкновенный.
И если в получении первого полагалось всячески мешать, то до второго нужно было нерадивых учеников буквально дотягивать. Таким образом, удавалось более или менее уравнять всех. А если все равны, то равнее всех будут те, у кого толще кошелёк. По крайней мере именно так и было во времена моего студенчества. А с тех дней не так уж много воды утекло.
Подобное положение дел искренне возмущало многих, но немногие имели необходимое влияние, чтобы ему сопротивляться. Однако, я была далеко от Эльмира и гильдии и относилась к аристократии, а потому вполне могла позволить себе хоть какую-то объективность. И портить отметки неугодным не собиралась.
Кстати, списки этих неугодных должны были мне отправить уже под конец практики. На нашем курсе в число несчастных когда-то вошла и Зара, так как на тот момент их семья жила только за счёт артефактов брата, а лишних денег на нормальный диплом не было. А сейчас их дело процветает.