Глава 8 За штилем всегда следует буря
Номберстон затих в предчувствии грядущей катастрофы. Девицы, придерживающиеся расписания дежурств у лечебницы, гостиницы, крепостной стены, не могли бездействовать долго! Нерастраченные энергия, зелья и амулеты требовали решительных мер!
Началось всё с того, что публичные дома вокруг лечебницы теряли клиентуру вследствие присутствия рядом барышень, чьи женихи упорно не желали раскрывать наличие денег на девиц лёгкого поведения. Публичные дома теряли клиентуру, доход, а их несправедливо забытые работницы с каждым днём всё больше озлоблялись. Их клумбы теряли тюльпаны из-за того, что романтичные барышни не могли спокойно пройти мимо милых их сердцу цветов и считали нужным взять себе на память... Вот от клумб вскоре и осталась только память. В общем, напряжение росло, и ситуация должна была как-то разрешиться в ближайшие дни.
Она и разрешилась, в результате чего дочь почтенной госпожи Мельноре обзавелась фингалом, а одна из работниц публичного дома потеряла коренной зуб. Обе стороны сочли себя неотомщёнными, и вскоре боевыми отметинами хвастались все приличные и неприличные девушки Номберстона.
Однако, это никак не помогло им в охоте на боевых магов. Дичь пряталась совершенно не по правилам, что приводило девиц в перманентное состояние озлобленности. И затишье в Номберстоне продолжалось.
Буря должна была разразиться, и она разразилась!
Первым не выдержал мэр, чья жена появлялась дома с той же частотой, что и он на работе, а, появляясь, чаще всего молчала, тоскливо вздыхая в сторону окна и изредка косясь на брачный браслет.
Мэр решительным и оттого писклявым голосом провозгласил свой новый указ:
- С этого дня боевые маги находятся под патронажем мэрии, и заключать брачные союзы могут лишь с моего личного разрешения!
Девицы не растерялась и теперь установили еще и дежурство у мэрии в попытках добиться превентивного разрешения. Они попросту брали старичка измором! Спокойствия ему не было и дома, где жена смотрела уже не на браслет, а на него...
И тогда мэр издал второй указ столь же решительным, сколь писклявым голосом:
- Девицы, замеченные в шпионаже за стратегически важными объектами города будут судимы по всей строгости закона!
А дело всё в том, что за дни полноценной осады крепостной стены и мэрии барышни успели настолько поднатореть в шпионаже, что важные бумаги попадали прежде всего к ним, а лишь затем на стол к исполнителям.
Вот только мэр не учёл, что его дом не считается хоть сколько-нибудь важным объектом для города! А потому осада продолжалась, но теперь уже жертвой был старичок, чья проплешина стремительно увеличивалась с каждым днём. Мэр научился мастерски избегать женщин, включая и свою жену в том числе! Ему не было равных в маскировке! Он теперь вполне мог и сам стать шпионом! Он даже нанял охрану... Бедные мужики вышли на заслуженную пенсию уже через два дня и только после этого вздохнули спокойно!
Мэр попробовал самых активных барышень выдать замуж, однако, даже брак не останавливал извечных соискательниц!
Номберстон снова гудел, как растревоженный улей, по которому невежливо прошёлся палкой какой-то хулиган.
А боевики, сцепив зубы, пытались учиться, больше даже не глядя в сторону местных девушек. Кимбер на следующий же день написал своей блондинке пространное письмо, в котором доходчиво объяснял, что женится лишь на кандидатуре, одобренной его маменькой. К письму он прилагал её адрес в Эльмире, тем самым переводя огонь на неё.