Тётушка Наина, сообщив об этом, вернулась к более близким ей темам, рассказывая о своём муже, семейном деле и прочем... Под её монотонный голос я медленно, но верно засыпала. Спасло меня появление матушки, которая с порога сообщила:
- Я отвела милого мальчика в гостевую комнату, пускай отдохнёт!
Рэйнер - милый мальчик?
- А ты, Грэтти, иди приведи себя в порядок! Не запускай свою внешность, пока не выйдешь замуж, - строго приказал матушка, тут же приземляясь рядом с сестрой в ворох кружевных юбок, - иди-иди.
Меня окончательно прогнали, на что я, надо заметить, совершенно не обиделась. Уже на выходе из комнаты матушка меня оповестила:
- Обед через полчаса.
- Хорошо.
- Милый мальчик сказал, что вы уезжаете сразу после обеда, поэтому не опаздывай.
Видимо, Рэйнера матушка всё же сумела в известной степени довести, раз он самовольно изменил наши планы, решив уехать до ужина. Что ж, не имею решительно ничего против!
- Хорошо, - снова повторила и, наконец, покинула гостиную тётушки, тут же поспешив на четвёртый этаж.
Оказавшись дома, я планировала забрать с собой некоторые реактивы из моей 'детской' лаборатории. По крайней мере там должны были оставаться некоторые весьма интересные ингредиенты, которые точно не могли успеть испортиться за полгода в тёмной холодной комнате.
Попав в свою 'детскую' лабораторию, я торопливо схватила старенькую сумку и начала спихивать туда пузырёчки. Они были сделаны из толстого, затемнённого, небьющегося стекла, а потому я мало опасалась за их сохранность. Методично очищая полки, я внезапно наткнулась на свой старенький, ещё с академии, журнал исследований. Открывала его я даже с некоторым трепетом.
Внутри, впрочем, не оказалось ничего ценного, кроме некоторых весьма оригинальных карикатур на преподавателей, оставленных мне моей соседкой во всех тетрадках и журналах. И этот не избежал сей участи, также подвергшись поруганию. С ностальгией вспомнив учебные годы, я продолжила собирать в сумку пузырёчки и порошочки.
Закончив с этим, ещё раз окинула лабораторию взглядом. И, выругавшись:
- Чёрт возьми! - начала сгребать в сумку и лабораторную посуду. Пробирки, как их не храни, кончаются очень уж быстро, а стеклянные палочки, ложечки и прочие инструменты теряются только так!
В итоге через час, когда начался обед, я явилась на него всё в том же платье, чем заслужила испепеляющий взгляд матушки и поджатые губы тётушки. Рэйнер же на меня особо не смотрел, он угрюмо уткнулся в тарелку и намеревался и дальше так сидеть в надежде не подвергнуться допросу. Надежда не оправдала себя, стоило только матушке отойти от моего внешнего вида, как она принялась пытать 'милого мальчика':
- Мой дорогой Рэйнер, как здоровье Мари? - начала матушка с хитринкой и нарочитым кокетством.
- Дождёшься от неё плохого самочувствия, как же! - тихо хмыкнул себе под нос мужчина, а затем в тоне матушки сообщил, - маменька здорова!
- Ах, как это замечательно! А ваш папенька... Вы говорили, он работает в министерстве иностранных дел?
Вот тут встрепенулся батюшка, перестав гипнотизировать свою тарелку и заинтересованно окинув взглядом будущего зятя.
- Да, - коротко ответил Рэйнер.
Батюшка задал следующий вопрос:
- Ваш отец участвует в дипломатических миссиях?
- Увы, уже десять лет он занимает должность руководителя, а потому 'в поля' не выезжает.
Батюшка снова заинтересовался содержимым своей тарелки. К матушке же подключилась тётушка Наина, наконец, перейдя к действительно интересующим их темам:
- А когда вы планируете свадьбу?
- А где вы будете жить после свадьбы?
Рэйнер кинул на меня затравленный взгляд, но я, как послушная дочь и невеста..., сделала вид, что не заметила. Про себя я даже злорадствовала, мстительно наслаждаясь растерянностью жениха. Тот, впрочем, коварно перевёл все стрелки на меня:
- Я бы женился хоть завтра, - патетично возвестил он, - однако, моя милая Грэтель всё ещё сомневается...
Взгляды двух акул скрестились на мне!
Что это были за взгляды! Матушка смотрела с упрёком и страданием, тётушка Наина потрясённо и недоверчиво... Бледно улыбнувшись, продолжила давиться ненавистным мне салатом с помидорами. Взгляды дам моментально изменились! Матушка удовлетворённо и хитро наблюдала за мной, снисходительно поглядывая на сестру. А тётя Наина была в недоумении.
Дальнейший разговор за столом не ладился... Точнее, всё происходило по уже отработанной схеме: женщины пытали Рэйнера, тот малодушно переключал их внимание на меня, я же мужественно давилась помидорами и белым шоколадом, женщины дружно умилялись, делая необходимые нам выводы, и всё циклически повторялось. Под конец обеда, устав от ненавистных помидоров, я косилась на жениха уж совсем не добро, поэтому мстительно оставила его наедине с матушкой и тётушкой, стоило только батюшке отозвать меня из столовой для разговора.
Перед моим уходом Рэйнер попросил не задерживаться, так как дилижанс будет через полтора часа. Я только коварно хмыкнула, заметив, с каким болезненным любопытством за мужчиной наблюдают мои родственницы, кажется, ему не придётся скучать.
Батюшка же, стоило нам с ним оказаться в его кабинете, моментально перешёл к делу, минуя вежливый обмен фразами о погоде, природе и прочих тонких материях...
Порой от его обиды на меня была и определённая польза...
- Грэтти, я весьма встревожен тем, что ты ночевала под крышей пока чужого нам человека... - начал он, не глядя на меня.
- Моего жениха, - моментально согласилась.
- Не мужа, - возразил батюшка.
- Почти мужа, - парировала.
- Вот раз только 'почти', то и не стоит ночевать в его доме!
- Доме его родителей, - меланхолично поправила.
- Тем более! - воскликнул батюшка, подслеповато щурясь, - Твоя матушка, например, не упустила бы шанса скомпрометировать возможную партию для её ребёнка!
- Моя матушка существенно отличается от графа Мелленберга.
- А от Мариэль? - резонно вопросил батюшка, усмехнувшись.
Я только недовольно поджала губы... Он был прав...
Не знаю, отчего Мариэль не воспользовалась на пользу дела нашей с Рэйнером совместной ночёвкой, но, кажется, что-то вчера явно пошло не так, как следовало бы!
- Так вот, Грэтель, я тебя очень прошу, воздержись от столь смелых действий до свадьбы, если она вообще будет, - скептически оглядел меня батюшка, - я понимаю, в своей деревне ты растеряла всё то хорошее воспитание, что мы тебе дали, однако, надеюсь, того, что осталось, хватит хотя бы для соблюдения малой части приличий!
- Хорошим воспитанием, батюшка, считается нахождение под родительским крылом пусть даже и насильно? - не сдержалась, каюсь.
Рыжий мужчина знакомым мне жестом поджал губы, прошипев:
- Нахалка!
- Такой воспитали, - хмыкнула в ответ, незаметно разжимая сжатые кулаки. Кажется, история полугодовой давности имела все шансы портить наши с отцом отношения и дальше.
Тем временем батюшка успокоился и честно, как умел только он, сообщил очередную гадость:
- Грэтель, я ни капли не раскаиваюсь в том, что помешал тебе устроиться на работу в Эльмире, в конце концов, ты, кроме своих исследований, никогда ничего не видела! А старой девой остаться очень даже рискуешь! Сожалею я лишь об одном, что твоя подруга раскрыла тебе глаза на происходящее...
- А вот я ей весьма благодарна! - прошипела не хуже змеи, снова сжимая кулаки до кровавых отметин от ногтей на ладонях.
- Вернись в Эльмир, прекрати играть во взрослые игрушки!
- А вот и не вернусь!
- Это мы ещё посмотрим!
- Вот и поглядим!
- Вот и прекрасно! - стукнул он рукой по столу.
- Вот и замечательно!
Из особняка мы уезжали тихо... Нас никто не провожал. Батюшка злился и держал маменьку покрепче, дабы она не выбежала прощаться. Та держала тётушку, не желая страдать в одиночестве. Мы же спешно направлялись к дилижансу.