Вот тут я промолчала, несколько обескураженно сознавая величину бедствия. Катастрофы, я бы сказала. А ведь практики осталось ещё на три дня, после чего номберстонцы превратятся в озлобленных, недовольных и разочарованных людей... Хорошо хоть я уже заготовила пути отхода на этот временной период. И ведь страшно представить, на кого падёт гнев барышень в отсутствие предмета охоты!
Попросив жениха подождать, отправилась отмывать от пальцев, лица, волос следы последних двух дней. А также переодеваться.
В Номберстон медленно приходила холодная пора лета, которая тем не менее не мешала оголяться местным девицам на выданье. Декольте у них становились всё глубже, юбки всё выше, шарфики и шали всё реже... Зато меня прохладный ветер пугал до такой степени, что я предпочла шерстяное тёплое платье, которое моя матушка не любила всё больше за отсутствие необходимых для любой незамужней девушки, по её мнению, вырезов.
Рэйнер терпеливо ожидал меня на первом этаже, философски взирая на тот бардак, что я тут учинила не так давно в попытках отыскать пробирки взамен треснувших и потерявшихся. И почему-то теперь этот весьма полезный по причине его гостеотгонятельных свойств беспорядок меня даже несколько смутил.
Жених же не преминул прокомментировать увиденное в своей лениво-издевательской манере:
- Чувствуется ностальгия по общежитию нашей альма-матер...
Я даже вспыхнула от возмущения! До общежития нашей академии этому разгрому было, конечно, далеко, наверное, именно потому я в своё время предпочла страдать от матушкиной энергичности, а не пытаться отыскать в тех завалах собственно общежитие. Нельзя сказать, что завхоз академии не знал о том грандиозном бардаке, что царил на вверенной ему территории, но, помня о его скупости... В общем, я была готова поверить, что, таким образом отгоняя студентов от общежития, он существенно на них экономит.
Ректор же смотрел на всё это до известной степени снисходительно и не считал нужным вникать в подобное. Любимая им категория студентов, которая платила сверх положенного, не проявляла недовольства по этому поводу, а остальные вынуждены были подстраиваться.
На улице было... Непривычно. За два дня я успела полностью от неё отвыкнуть, отстраниться и позабыть. И теперь неуверенно оглядывалась по сторонам.
Так было до тех пор пока Рэйнер невозмутимо не вытащил из кармана пакет со знакомыми мне леденцами и не вручил мне один.
- Положительное подкрепление?
- Чтобы на улице чаще гуляла, - согласился жених, тут же давая мне второй леденец, - а то вся бледная, осунувшаяся...
- И нужна тебе такая невеста? - согласно вздохнула, чувствуя иррациональное раздражение. Почему-то мне не особо нравилось то описание моей наружности, что дал мне виконт.
- Я готов пойти на жертвы, - изрёк мужчина, печально вздыхая.
- Жертвы?! - даже несколько опешила.
Рэйнер только издевательски пожал плечами, предлагая мне самой додумать мысль. Я же хмуро забрала у него пакет с леденцами, решив сладким поднимать себе настроение. Впрочем, Рэйнер быстро вернул его обратно, притворно горестно вздохнув:
- Ещё потолстеешь опять же...
- Потолстею?! - аж онемела от подобной наглости. То я ему осунувшаяся, то толстая! Хмыкнув возвестила:
- Потолстею, на том и расстанемся. Для матушки это точно достойный аргумент для разрыва помолвки.
Всё довольство мигом слетело с лица жениха, тот хмуро на меня покосился, а затем до крайности угрюмо сообщил:
- Пожалуй пока повременим с этим. Повторяю, я готов пойти и не на такие жертвы.
Несколько недоуменно проследив за его хмурой реакцией, только легко пожала плечами. Своего жениха я не понимала совсем и ранее никак не стремилась это исправить. Сейчас же где-то внутри скребло любопытство, но я волевым усилием его давила, продолжая придерживаться выбранного ранее курса. Ещё три дня, и боевики уедут. И следующая наша с Рэйнером встреча будет уже во время разрыва помолвки.
Дальнейшие пятнадцать минут мы гуляли молча, и я совершенно не чувствовала от этого неудобства, наслаждаясь мягким ветерком, тишиной и леденцами.
Но две бессонные ночи...
В общем, меня неудержимо и неизбежно начало клонить в сон. Это не мог не заметить Рэйнер, со вздохом предложивший возвращаться. С вялым энтузиазмом согласилась. Уже на пороге лавки жених внезапно притянул меня к себе, но против всяких ожиданий целовать не стал, а просто зарылся носом в мои волосы. А стоило мне отмереть и начать вырываться, тут же отпустил, как-то иронично усмехнувшись.
Несколько потерянно пройдя внутрь, я со стоном узрела по-прежнему царящий тут беспорядок и отправилась спать, запланировав уборку завтра с утра.