Утро для меня наступило где-то к двум часам дня. Примерно к трём я смогла подняться с постели. А к четырём спустилась вниз и сразу же приступила к уборке. Та вышла недолгой, разгром удалось ликвидировать на удивление весьма быстро. Под завалом отыскался чистый конверт, и я вспомнила о необходимости поддерживать связь с семьёй.
Не забывая о том, что я папенькина дочь, я была кратка:
'У меня всё хорошо. У жениха тоже.'
Раздражённо уставившись на два предложения, сочла их издевательски короткими и взяла другой лист. Я была столь же кратка, но уже без всякого подтекста:
'У нас с женихом всё хорошо.'
Идеально!
С облегчением выдохнув, наметила в планах поход к почте и, решив не откладывать его, захватила оформленную по всем правилам заявку в гильдию о желании запатентовать нашу разработку, я резво пошагала по знакомому маршруту.
У почтового отделения было на удивление неспокойно. Необычайное оживление не помешало мне отправить письма, но ввело в некоторое недоумение. Его разрешил Томми, продолжающий разносить письма и пришедший, по всей видимости, за новой партией. Дальше мы шли вместе с мальчишкой. Тот щедро делился новостями:
- Мэра нашего совсем допекли, так он с приступом слёг. А его жёнушка решила приём для зажиточных жителей Номберстона организовать. Говорят, туда боевиков пригласят, - с полным пониманием, что это означает, сообщил Томми.
Злорадство по отношению к магам он и не скрывал. Отчего-то его к ним отношение переменилось весьма резко, кажется, в тот день, когда мы с Рэйнером заключили помолвку. Мне Томми ничего не сказал, но его хмурые взгляды, мрачное выражение лица, а также почти полное исчезновение из моей и боевиков жизни, - говорили сами за себя.
Вот и сейчас он в открытую злорадствовал, не отказывая себе в столь низких чувствах.
- И когда будет это... Омерзи... Отврати... Благословенное событие? - спросила, затаив дыхание.
- Через два дня, - коварно хмыкнул мальчишка, глядя на меня с каким-то обиженным превосходством.
То есть накануне их отъезда.
Боевиков пригласят точно. Меня также, всё же маг и лекарка... И куратор боевиков. В общем, приглашений не избежать.
К чёрту приглашения! Важнее другое: приёма не избежать! И не прийти нельзя, заклюют же или прознают про отъезд практикантов. А придёшь - опоят чем-нибудь... А там уже никуда никто и не уедет.
Рассеянно попрощавшись с побежавшим работать Томми, я медленно брела к лавке, сосредоточенно глядя себе под ноги. Боевиков надо спасать. К сожалению, их амулеты и заказанные нейтрализаторы вряд ли сдержат порывы барышень. Значит, нужно что-то посильнее. Но что?!
Вспомнив об отсутствии денег, я ещё больше расстроилась. Кажется, две недели охоты всё же завершатся поимкой желанной дичи... И надо же было жене мэра устроить этот приём накануне их отъезда! Днём бы позже... Но что теперь уж там.
Через два шага я замедлилась! Ещё через один - остановилась! На губах расплылась коварная улыбка, поистине достойная моей родительницы. К почтовому отделению я возвращалась быстро... Почти бегом. А мысленно уже составляла текст письма.
Уже в почтовом отделении, одолжив бумагу, чернила и перо, я, отпугивая работников коварной усмешкой, принялась строчить куда более длинное, чем обычно, письмо:
'Матушка, спешу вам сообщить, что мой будущий брак на грани распада! Грядёт катастрофа, в связи с которой предприимчивые девицы Номберстона вполне могут обзавестись уже знакомым тебе женихом! Матушка, прошу вас прислать мне пятнадцать комплектов лучшей защиты от приворотов всех видов, ежели вы всё также беспокоитесь о моём браке, как и раньше. За сим откланиваюсь, ваша послушная дочь.'
Уходя, я нисколько не сомневалась, что к вечеру всё будет сделано в лучшем виде. Моя матушка могла подвести любого человека в любом начинании, но она становилась куда более ответственной, если дело касалось моего замужества. Порой я этим бессовестно пользовалась, благо моя родительница была куда менее ограничена в средствах.
В лавку я возвращалась, счастливо улыбаясь солнышку и прохожим. На душе снова было спокойно.
К вечеру доставили тридцать защитных комплектов от лучшего мастера отворотов во всём Эльмире. К коробке прилагались какая-то бутылочка из тёмного стекла и неожиданно лаконичная записка от матушки:
'Дочь, кроме всего прочего, отправляю тебе приворот. Твоя совсем отчаявшаяся матушка.'
Верят в меня, ничего не скажешь. Вздохнув, выкинула приворот в ведро. Бутылочка издевательски тренькнула, но тут же послушно утонула в другом мусоре.