Выбрать главу
  - Принимая во внимание классовую принадлежность твоей бабушки, не могу не спросить, по каким критериям она будет решать: достоин я её внучки или всё же нет?
  - Ты совершенно прав, у неё уже есть оформившееся представление о моём муже, а также свои собственные кандидаты на столь ответственную должность.
  Причём, это не метафора, все её выдвиженцы первым делом оповещают меня о своём благосостоянии, затем о размере моего годового содержания, и только после этого небрежно сообщают, что готовы пойти в храм в эти выходные. Матушка, будучи романтичной по натуре, терпеть не могла столь расчётливых женихов, что служило причиной её постоянных ссор с её матерью. Ничего удивительного, что я решила посвятить Рэйнера в критерии моей родственницы:
  - Бабушка требует от всех кандидатов наличия собственного жилья, стабильного заработка, а также готовности предоставить мне годовое содержание не меньше сотни золотых, - предельно честно сообщила лорду Мелленбергу.
  Тот аж споткнулся!
  - Это всё?
  - Она с возрастом приобрела некую сентиментальность, а потому всё же ознакомилась с матушкиной поистине впечатляющей коллекцией романов. Поэтому она предпочитает синеглазых брюнетов.
  Рэйнер только насмешливо улыбнулся:
  - Вот видишь, у твоей родственницы требования будут сильно жёстче, чем у моей.
  - Действительно! - с сарказмом протянула, - твоя-то против исключительной моей кандидатуры!
  - Тебя это задевает? - внезапно заинтересовался мужчина, а его и без того чёрные глаза, казалось, потемнели ещё сильнее.
  Было детское желание фыркнуть и сообщить, что ни капельки, но я, завороженная бездонными глазами жениха, отчего-то сказала истинную правду:
  - К моей величайшей досаде, весьма задевает.
  - Отчего же? - тем же гипнотизирующим, глубоким, мурлыкающим тоном вопросил виконт.
  Но я уже пришла в себя, а потому сообщила, не моргнув и глазом:
  - Всегда ненавидела быть исключением из правил! Были бы критерии у твоей бабушки пожёстче, и не окажись я в одиночестве за чертой, я бы несла свою участь с гордостью.
  - Ну-ну, - ни капельки не поверил мне боевой маг.
  Мы уже были на месте, и я огляделась по сторонам. Дом моей бабушки выглядел не в пример внушительней той уютной избушки, где мы были не так давно. Воистину громадный особняк был похож на гроб отсутствием изысков и угловатостью. Окна, как обычно задёрнутые все до одного, дверь запертая на три замка и засов, а также двухметровая стена, огибающая особняк. Тут было от чего растеряться.
  С каким же неудовольствием я не нашла на лице жениха привычного благоговения и изумления! Нет, он был по-прежнему невозмутим и совершенно точно скучал.
  Вдохнув поглубже, я постучала в ворота, использовав пафосный молоточек, совсем не подходящий общему стилю особняка. Матушкин подарок, который бабушка демонстративно приказала поместить на эти ворота, а не на входную дверь. На следующий день рождения она получила огромного, медного, неповоротливого медведя, являвшегося роскошным, но абсолютно не нужным элементом декора. Бабушка передарила его нам на матушкин день рождения.
  На глухой стук отозвался привратник, тут же приоткрывший одну из створок и жадно поинтересовавшийся:
  - Кого там принесло?
  - Дядька Глим, это Гретель!
  - Моя невеста и я.
  Одновременно сообщили мы, после чего Рэйнер прожёг меня недовольным взглядом. Я только плечами пожала, ну, не привыкла я к новому статусу, тем более он временный.
  Дядька Глим открыл створку пошире и щедро предложил:
  - Пролезайте!
  Да, к слову, на мою бабушку уже было совершено два покушения. Её богатства притягивают многих преступных элементов, а потому старушка обладает лёгкой формой паранойи. Дядька Глим активно делает её лёгкую форму всё тяжелей и тяжелей, обладая по натуре весьма подозрительным характером.
  Я привычно сжалась, уже примеряясь к щели, в которую мне следовало протиснуться, однако, Рэйнер раздражённо прищурился и одним движением распахнул ворота! Дядька Глим еле отшатнуться успел, чтобы не пропахать носом дорогу! А затем разразился непередаваемой бранью!
  - Своеобазное у вас представление о гостеприимстве, уважаемый, - Тоном, способным заморозить заметил лорд Мелленберг.
  И дядька Глим молниеносно замолчал! Он посмотрел на меня с какой-то надеждой, но я и сама была в некотором шоке.
  А дальше мы свободно прошли в дом... Я, всё ещё слегка обескураженная произошедшим, и мужчина, чьи глаза, казалось, налились тьмой. Он сжимал челюсти и смотрел чётко перед собой. И я невольно вздрогнула, буквально кожей ощутив его раздражение.