Кажется, что перед нами почти слабоумный старик, но, дойдя до этого пункта, он внезапно становится воплощением бодрости.
«Не впадая ни в «у», ни в «му», кто может присоединиться к мастеру?» Здесь «у» означает форму (хэн), а «му» — пустоту (се). Изучающий не пребывает ни в форме, ни в пустоте. Однако, занятый деятельностью в обычном мире явлений, он не покидает сферы Реального.
«Тогда как другие стараются подняться, подняться над уровнем». В начале практики дзэн изучающий совершал невозможные усилия, чтобы отличиться, ему хотелось явно выделиться из толпы, и его борьба была необыкновенно упорной. Однако теперь «он, единый со всеми, спокойно сидит у огня». В зрелости все сливается воедино. Борьба позади. Не то, чтобы он был лишен духовности: он поднялся над нею. Вот он спокойно сидит у огня; старик, у которого течет из носа; он забыл о дзэн и обо всем подобном. Но если вы тщательно понаблюдаете за ним, за его случайными и, по-видимому, тривиальными действиями, вы обнаружите, как они гармоничны, как выдержаны.
Вы достигаете этого состояния спокойной зрелости благодаря повторению Цикла — от Первого Порядка ко Второму, к Третьему, Четвертому, Пятому, а затем благодаря возвращению еще раз к Первому Порядку. С каждым повторением каждый порядок углубляется, становится более зрелым. Третий Порядок, который можно считать базой вашей обычной жизни, обогащается переживаниями Четвертого и Пятого Порядков, а также Первого и Второго. Практика идет вперед благодаря повторениям каждого порядка независимо от других, ибо любой из них имеет собственный индивидуальный характер.
Мы закончим эту книгу известным эпизодом из истории дзэн. Шестой патриарх по имени Эно, когда ему было три года, потерял отца, они с матерью остались в нищете. Когда Эно подрос, он стал зарабатывать на жизнь продажей дров на рынке. Как-то он принес дрова в лавку торговца и, уходя, услышал повторявшуюся вслух сутру. Повторявший дошел до места: «Не пребывая ни в чем, дай уму действовать», и в этот момент Эно пережил внезапное просветление. (В японском переводе текст звучит так: «о мусе дзю ни се го син», т. е. «пусть он не пребывает ни в чем и порождает ум»). Эно спросил, как называется сутра, и получил ответ, что это «Алмазная сутра», что читавшему ее подарил Пятый патриарх. Эно сейчас же решил пойти к этому великому мастеру дзэн и увидеть его. Люди дали ему десять золотых таэлей на пропитание матери во время его отсутствия. От его города в провинции Гуандун на юге Китая до Вонгми на севере, где жил Пятый патриарх, было более тысячи ли.
Эно проделал весь путь менее чем за тридцать дней и засвидетельствовал свое почтение Пятому патриарху. Тот спросил его, откуда он пришел и что надеется получить. Эно отвечал: «Я простой человек из Сунчжоу в Гуандуне. Я пришел издалека выразить свое почтение вам, и я не прошу ничего, кроме состояния Будды». «Ты — уроженец горного юга, дикой страны, — сказал Пятый патриарх, — как можешь ты ожидать, что станешь Буддой?» Эно сказал: «Хотя в местонахождении людей существует север и юг, в природе Будды нет ни севера, ни юга». Патриарх и Эно обменялись еще несколькими вопросами и ответами, и Пятый патриарх понял, что Эно является потенциально великой личностью дзэн. «Этот варвар обладает слишком уж блестящим умом. Больше не говори ничего. Ступай в домик, где очищают рис, и работай там». Эно остался у Пятого патриарха на восемь месяцев и за это короткое время завершил свою практику дзэн. Он был природным гением дзэн. Однажды ночью, в третью стражу, Пятый патриарх позвал Эно в свою комнату и передал ему дхарму, вручив одновременно одеяние и чашу, которые передавались из рук в руки сменявшими друг друга патриархами от самого Бодхи-дхармы. Учитель сказал Эно, чтобы тот удалился в уединенное место и культивировал Святое состояние Будды в течение десяти лет, прежде чем вступить в деятельную жизнь в качестве Шестого Патриарха.
Эно оставил Пятого патриарха и отправился на юг с одеянием и чашей. Среди монахов Пятого патриарха возникло великое смятение, когда они узнали, что одеяние, символ учения Будды, унес мирянин, который несколько месяцев назад случайно появился в монастыре и на которого они почти не обращали внимания. Для их непросветленных глаз одеяние и учение Будды имели самостоятельную ценность. Все были сильно возбуждены, и несколько сот из них устремились в погоню за Эно, чтобы отнять у него одеяние, Один монах по имени Вэй-мин (Эме), в миру генерал четвертого ранга, возглавил преследователей. Он отличался грубыми манерами и вспыльчивым характером, но был серьезен в своем изучении дзэн. Эме догнал Шестого патриарха на перевале в горах Тайю. Он, должно быть, оказался упрямым и упорным человеком, потому что покрыл за время погони более тысячи ли. В те дни путешествия были делом неописуемой трудности, и китайская пословица утверждала, что «благословенна тысяча дней дома, проклят один день в пути». Товарищи Эме по погоне отстали один за другим, и он оказался единственным, кто приблизился к горам Тайю.
Возможно, Шестой патриарх знал о приближении Эме и выбрал это отдаленное место для встречи с ним. В далеких горах, где не было никаких признаков человеческого жилья, все хранило молчание. Даже ветерок утих. Шестой патриарх положил одеяние на камень у дороги и сказал: «Это Одеяние означает доверие. Нам не следует драться из-за него. Если хотите взять его, я оставлю его вам». Затем он отступил за кусты. Эме старался подойти к одеянию, он протягивал руки, но они дрожали, ноги его не слушались, и он не мог сделать ни шагу. Одеяние казалось ему тяжелым, как гора, и тело его покрылось потом. Небо и земля содрогнулись; Эме чуть не упал и закричал: «Помогите!» Он понял, что такому непросветленному человеку, как он, нельзя прикасаться к одеянию. Он упал на землю и воскликнул: «Брат-мирянин! Брат-мирянин! Я пришел за дхармой, а не за одеянием!» — сам не понимая, что говорит. Шестой патриарх вышел из укрытия и сел на камень. Эме выразил ему свое почтение и сказал: «Брат-мирянин, пожалуйста, научите меня!»
«Если вы пришли за дхармой, — сказал Шестой патриарх, — перестаньте думать о чем бы то ни было. Пусть ни одна мысль не шевельнется в вашем уме, и тогда я буду говорить с вами». Эме погрузился в дзадзэн, и через некоторое время раздался голос Шестого патриарха: «Когда вы не думаете ни о хорошем, ни о дурном, каково в этот миг ваше первоначальное лицо?»
Эти слова прошли сквозь ум Эме, в одно мгновение он постиг свою собственную природу, и его тело озарил свет. Может наступить такой критический момент, когда человек полностью преображается, как это произошло с Савлом из Тарса по дороге в Дамаск. Преследования, внутренняя борьба — а затем приходит обращение, когда старый образ мышления полностью сметен. Когда Эме воскликнул: «Брат-мирянин, брат-мирянин! Я пришел за дхармой, не за одеянием!» — его ум был уже обращен, и потому слова Шестого патриарха смогли произвести такое действие.
Что же на самом деле означают эти слова: «Когда вы не думаете ни о хорошем, ни о дурном, каково в этот миг ваше Первоначальное Лицо?" В них заключен двойной смысл. С одной стороны они относятся к откровению чистого существования в абсолютном — самадхи. Другой их аспект проявляется в положительной деятельности нашей жизни, в вечном культивировании Святого состояния Будды после просветления. Вы ни к чему не привязаны, вы позволяете своему уму работать самостоятельно. В своих деловых отношениях вы более не цепляетесь за скалу. В своей обычной повседневной жизни вы взбираетесь выше верхушки столба в сто футов. У Бодхидхармы нет бороды, нет глаз, нет носа, нет рта, нет лица, нет рук, нет ног и нет тела.