Между тем человек в бассейне позвал: «Принеси мне чай!» Тогда появился индийский монах, неся половину человеческого черепа, похожего на половину дыни, но с которого капал костный мозг и мозги. Видя мое отвращение, монах зачерпнул немного содержимого из черепа рукой с вопросом: «Разве это не чисто?» Немедленно он запихал содержимое в рот и проглотил. Он продолжал черпать и проглатывать, как будто это был сладкий сироп. Когда в черепе осталось лишь немного жидкости и крови, человек в бассейне сказал монаху: «Теперь можешь дать ему попить». Монах, подал мне череп-чашу и я испил из нее. Вкус был, как у самого восхитительного нектара. Жидкость потекла через весь мой организм, достигая кончика каждого волоса на моем теле. Когда я кончил пить нектар, индийский монах потер мне спину рукой. Вдруг он от души шлепнул меня по спине и я проснулся ото сна. Выделились мелкие капли пота, как будто я только что выкупался. С тех пор мой ум и тело оставались такими спокойными, что это чувство трудно описать словами. Я испытывал благоприятные сны и знамения очень часто. Через сны я часто контактировал с мудрецами и сды'шал проповеди Будды. Я более и более убеждался в истинности учения Будды.
В 1581 г, мне было 36 лет. Я дал обет собрать великий Совет Дхармы. В этом же году Мяо Фэн полностью написал Сутру Хуа Ей (Аватамасака) кровью. Он так хотел собрать бесстрастный Совет Дхармы. С этой целью он пошел в столицу собирать деньги. Вскоре он не только нашел нужные деньги и припасы, но и пригласил также 500 хорошо известных Мастеров и монахов со всей страны посетить Совет. Всеми административными делами, такими, как приготовление провизии и припасов, помещений и т. о… управлял только я. Я был так занят, что не было возможности спать в течении 90 дней и ночей. В октябре с 500 монахами прибыл Мяо Фэн. Всего собрание насчитывало около 1000 человек. Их размещение, снабжение питанием было хорошо организовано. Не было никаких недостатков или несоответствий. Первые семь дней мы проводили большое молитвенное собрание, молясь за живые существа суши и воды. За это время я не съел ни зернышка риса, а пил только воду. Каждый день я заботился о том, чтобы сменить 500 столов подношений Будде, все в безупречном порядке. Люди удивлялись, как я могу делать это, они полагали, что я обладаю волшебной силой. Но фактически я знал, что могу делать это посредством благословения Будды.
В 1582 г. мне было 37 лет. Той весной я проповедовал философию Хуа Ен в течении 100 дней. С десяти направлений пришли слушатели, чтобы услышать меня; каждый день аудитория насчитывала свыше 10000 человек. Все мы ели в одном и том же месте в одно и то же время, но никто не шумел и не издавал ни звука во время еды. Все на этих собраниях проводил я, таким образом тратя свою энергию. После собрания я проверил казну. Осталось около 10000 монет, которые я передал храму. Затем я ушел с Мяо Фэном, не взяв с собой ничего, кроме нищенской сумы.
1586 г. мне был, 41 год. После долгих путешествий и работы я мог тихо жить в только что построенном собственном домике для медитации. И ум мой, и тело так расслабились, что я начал чувствовать себя удивительно счастливым. Однажды вечером я ясно увидел великое светящееся — Целое, прозрачное, пустое и ясное, как «прозрачный океан — ничего вообще не существовало!! Затем я произнес следующую строфу:
После этого переживания я вернулся к себе в комнату. На столе лежала Сутра Лен Ен. Случайно я открыл се и встретил следующие предложения: «Тогда вы увидите, что тело ваше и ум вместе с горами, реками, пространством и землей внешнего мира — все находится внутри чудесного, освещенного и истинного Ума».
Неожиданно содержание всей Сутры стало ясно, понятно в уме и ярко представало перед глазами. После этого я продиктовал сочинение под названием «Зеркало Лен Ен» за время, пока сгорела лишь половина свечи. Я только кончил, когда открылся зал для медитации. Позвав управляющего монаха, я дал ему прочесть написанное сочинение. Когда я слушал его чтение, то чувствовал себя так, как будто слышу все слова из сна.
В 1589 году мне было 44 года. В этом году я начал читать полную Трипитаку. Я также читал лекции по Сутре Лотоса и Пробуждению Веры.
С тех пор, как я покинул монастырь У Тай, я всегда думал о посещении своих родителей, но боялся быть ослепленным мирскими привязанностями. Тогда я тщательно исследовал, себя, чтобы определить, смогу ли я посетить родителей. Однажды вечером, во время меди-"тации, я случайно произнес следующую строфу:
Я сразу же позвал прислужника и сказал ему: «Теперь я могу возвратиться в родные края навестить родителей».
Храм Благодарности в моем родном районе некоторое время просил в качестве дара полное собрание «Трипитаки». В октябре я отправился в столицу, чтобы обратиться с призывом к согражданам. Полное собрание Трипитаки было пожаловано Императором в качестве дара. Я сопроводил Сутры из столицы в Лун Чжам. Прибыв в родной храм в ноябре. Перед моим прибытием пагода храма необъяснимо и непрерывно сияла несколько дней. В день прибытия. Сутры, таинственный свет, излучаемый пагодой, принял форму моста радуги, перекинутого с неба на землю. Монахи, которые пришли поприветствовать Сутры, все прошли через этот свет. Во время всех церемонии и молитв в эти дни, свет сиял непрестанно. Более 10000 человек ежедневно приходили со всех сторон, чтобы увидеть это чудо. Все считали его редким и благоприятным знаком. Между тем и моя старая мать услышала о моем приходе. Она послала узнать, когда я посещу свои дом. В ответ я сказал, что был послан Двором сопровождать Сутры, а не идти домой. Однако, если б моя мать смогла повидать меня в приятном настроении, без горя и скорби, как будто я никогда не покидал ее, я бы погостил две ночи. Когда моя мать услышала эти слова, она воскликнула: «Неожиданная встреча, все равно, что найти родного в другом воплощении! Переполненная радостью, как найду я время для печали? О, я буду весьма рада его видеть хотя бы недолго. Две ночи дома куда больше, чем я ожидала!»
Когда я пришел домой, моя мать ликовала, она не выказала ни каких признаков горя. В ней я видел лишь радость и бодрость. Это меня очень удивило.
Вечером пришли мои старшие родственники. Один из них спросил:
— Ты приехал на лодке или добрался по суше? Моя мать сразу же спросила его:
— Что Вы имеете в виду «приехал на лодке или добрался по суше»?
— Что я на самом деле хочу знать — так это откуда он пришел домой.
— Из пустоты он возвращается к нам. Удивленный, что она так говорит, я сказал:
— Не удивительно, что эта старая женщина смогла отдать меня на духовную стезю! Ты думала обо мне с тех пор, как я покинул дом?
— Конечно, как я могла о тебе не думать?
— Но как ты себя утешала?
— Сначала я не знала, что делать. Потом мне сказали, что ты на горе У Тай. Я спросила священника, где это, и он ответил, что это как раз под Северной Звездой. Тогда я поклонилась Северной Звезде и повторяла имя Бодхисаттвы. Сразу же я почувствовала себя много лучше, и-больше о тебе не думала. Позднее я посчитала, что ты' мертв для меня — никакой прострации, никакой больше мысли о тебе. Теперь я вижу тебя как бы в другом воплощении.
На следующее утро я посетил могилы своих предков, чтобы выразить им свое почтение. Я выбрал также площадку для могил своих родителей. В то время моему отцу было 80 лет. Я позабавил его, сказав:
— Сегодня я хороню тебя, избавляя от хлопот опять возвращаться в этот мир.
После этого, я ударил по земле киркой. Моя мать немедленно ее выхватила у меня.
— Дай этой старухе самой выкопать себе могилу, — сказала она. — Мне не надо, чтобы кто-нибудь беспокоился обо мне.
Затем она начала живо вскапывать землю.
Я пробыл дома три дня. Когда пришло время уезжать моя старая мать все еще была в очень бодром настроении. Только тогда я полностью осознал, что моя мать необычная женщина.