“Подросток”. У одного моего пациента они проявлялись особенно ярко. В его мыслях и сновидениях
всегда повторялось желание: пусть другие умрут, чтобы у него самого был простор для жизни, пусть
другим будет плохо, чтобы он получил лучшие возможности. Такая манера поведения напоминает
безрассудность и бесчувственность многих людей, объясняющих все свои беды тем, что слишком много
людей живет на свете. Подобные побуждения сделали более приемлемой идею о мировой войне.
Уверенность в таких фикциях заимствуется из других сфер, в данном случае из основополагающих
фактов капиталистического производства, при котором действительно чем хуже одному, тем лучше
другому. “Я хочу стать могильщиком, — сказал мне один четырехлетний мальчик,— я хочу быть тем, кто закапывает других”.
– 22 –
ПСИХИЧЕСКИЙ ГЕРМАФРОДИТИЗМ
И МУЖСКОЙ ПРОТЕСТ —
ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА НЕРВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ*
Когда в учении о нервных заболеваниях утвердилась единая точка зрения о том, что нервные
нарушения вызываются душевными переживаниями и должны лечиться путем воздействия на психику, это стало большим шагом вперед. Решающим оказалось вмешательство таких авторитетных
исследователей, как Шарко, Жане, Дюбуа, Дежерин, Брейер, Фрейд и др. Дополнительным аргументом
стали результаты проведенных во Франции гипнотических экспериментов и гипнотического лечения, которые указали на изменчивость нервных симптомов и их подверженность влиянию со стороны
психики. Несмотря на эти достижения, по-прежнему не было гарантии успешного лечения, так что даже
именитые авторы, независимо от своих теоретических соображений, пытались лечить неврастению, истерию, неврозы навязчивых состояний и неврозы страха с помощью традиционных медикаментозных
средств, электричества и гидротерапии. Весь итог расширенных знаний долгие годы представлял собой
нагромождение модных слов, которые должны были исчерпывающе раскрыть смысл и сущность
сложных невротических механизмов. Для одного ключ к пониманию лежал в “раздражимой слабости”,
“падающем напряжении”, для другого — в “суггестивности”, “подверженности потрясениям”,
“наследственной отягощенности”. “Дегенерация”, “болезненная реакция”, “лабильность психического
равновесия” и другие подобные понятия должны были раскрыть тайну нервных заболеваний. Для
самого же пациента из всего этого получалось, в сущности, лишь нечто
* Впервые опубликовано в 1912 г.
– 23 –
вроде обыкновенной суггестивной терапии, а чаще всего — бесплодные попытки “выговорить” болезнь,
“отреагировать защемленные аффекты” и не менее бесплодная попытка оберегать его от психических
повреждений. Тем не менее, если пациент находился под руководством опытных врачей, обладающих
интуицией, этот терапевтический метод нередко превращался в эффективный “способ лечения”. Однако
среди неспециалистов появился предрассудок, обусловленный поспешными выводами из наблюдения
за быстро увеличивающимся числом неврозов. Он сводился к тому, что невротик якобы страдает от
“воображений” и повинен в произвольных преувеличениях; предполагалось, что он якобы может
преодолеть болезненные явления, укрепив свою энергию.
Йозеф Брейер пришел к мысли выведать у самого пациента смысл и развитие симптомов его
болезни, например, истерического паралича. Поначалу они делали это совместно с 3. Фрейдом без
какого-либо предубеждения и при этом констатировали обращающий на себя внимание факт пробелов в
памяти, препятствовавших пациенту, а также врачу понять причину и течение заболевания. Попытка из
знания психики, болезненных черт характера, фантазий и грез пациентов сделать вывод о забытом
материале оказалась успешной и привела к обоснованию психоаналитического метода и теории. С
помощью этого метода Фрейду удалось проследить корни нервного заболевания вплоть до самого
раннего детства и выявить множество постоянно действующих психических механизмов, таких, как
вытеснение и смещение. При лечении постоянно вскрывались ранее неосознаваемые побуждения и