- У тебя нет права присутствовать на этом совете, - рыкнул родитель.
- Оно мне и не нужно, с самого рождения этой юной леди, я был ее опекуном, - добил меня одноклассник. – Сколько ее помню, я все время находился с ней рядом и закрывал ее силу от тебя, - улыбнулся он пакостной улыбкой, а вот отец заскрипел зубами и выругался, как пьяный тролль.
- Сашуль, а лет тебе сколько? – ну, так для себя решила узнать я.
- Я всего на пару столетий младше твоего отца, – убил меня он и снова улыбнулся.
Кругом один обман, везде и всюду, подумала я. И так мне грустно и тяжело стало, а еще неимоверно больно, будто плита упала и придавила, что я не смогла сдержать свою тьму, и она вырвалась на волю, поглощая всех в этом зале. Только было светло, и вот миг и я стаю в своей родной и такой нужной мне сейчас тьме. Как не странно, но Сашка стоит рядом, и светиться ярким золотым светом, все также на его губах играет улыбка, но теперь она не веселая, а грустная.
- Прости меня, - произносит он, - я знаю, что сейчас ты чувствуешь себя обманутой и преданной, но я не мог тогда тебе рассказать кто я. Да и ты бы мне никогда не поверила. Посчитала бы болтуном или выдумщиком, а в крайнем случае больным. Я не хотел, чтобы ты меня таким считала, и решил стать тебе хорошим другом, который всегда поддержит. Я помню, когда твой брат Донаар, появился в моем мире и попросил спрятать тебя, я сначала хотел отказаться. А потом увидел, тебя такую маленькую и беззащитную и решил оставить возле себя. Я нашел тебе хороших родителей, подправил им память. И ты обрела настоящую, любящую семью, а я все время находился с тобой рядом с самой начальной школы. Я рос вместе с тобой, переживал все твои травмы и неудачи, и никогда не бросал, - после этого он отвел от меня глаза и замер. – Хотя, нет, я бросил тебя после школы. И потом ты осталась одна, но ненадолго. Ты всегда была умницей и стала общаться с нашими одноклассницами, с которыми вместе поступили в один университет, - грустно улыбнулся он.
- А ты пропал, и я про тебя забыла, - с грустью ответила я.
- Да, я пропал.
- Как там мама с папой?
- Они рады за тебя и думают, что ты на курсах.
- Я хочу их увидеть.
- Ты всегда можешь приходить к ним, когда тебе захочется. Ты единственная Всемогущая в Троемирье.
- Что такое Троемирье?
- Это три различных мира связанных между собой, один этот - Атол, второй Земля и третий Тэм. Во всех трех мирах ты наша Всемогущая.
- В двух я была, а вот в третьем нет, - задумчиво ответила ему.
- Еще посетишь его. Кстати на земле, я примерно, как Дарис, стаю во главе остальных богов, - улыбнулся он карими глазами.
- Так там не один бог? – удивилась я.
- Конечно, нет, - рассмеялся он, - нас два десятка. И мы все за тебя, - подмигнул Сашка. – Если вдруг понадобиться помощь, просто позови или подумай обо мне, и я приду.
- Запомню, - улыбнулась ему.
- Давай собирай свою тьму, а то некоторые уже до нервного срыва дошли, - усмехнулся он.
- А ты почему так спокойно стоишь? – решила узнать у него, пока не смылся.
- Так я почти двадцать лет, с тобой и твоей тьмой воевал, - серьезно и с мерцанием в глазах произнес бог.
Когда я стала собирать тьму, то была малость шокирована. Половина богов болталась на канатах к верх ногами под самым потолком залы, еще одна половина была распластана на палу в виде осьминогов, ну или звезд, у них руки и ноги были раскиданы в разные стороны. А вот родитель и двое от него богов, намертво привязаны жгутами тьмы, с кляпами во рту.
Донаар и Маркус остались не тронутыми, они стояли в коконе из темных решеток.
Как только я полностью собрала свою тьму, и отпустила отца с его свитой, то в зале разразилась ругань, от которой уши в трубочку сворачивались.
- Это ты виноват в этом, - заорал Дарис на Анара и подскочил к нам, указывая рукой на помятых богов.
- Нет, - спокойно ответил тот, - в этом моей вины нет, но есть твоя, - после этих слов отец подавился своими словами и больше ничего не сказал, резко развернулся и направился обратно.
Как только он подошел к своему трону, то на весь зал разнеслось громовое:
- Совет окончен, все свободны.
Боги потянулись на выход, Донаар с Маркусом подошли к нам. Пожали руки, и стали о чем-то разговаривать, мое же внимание привлек родитель, который отгородился пологом тишины и разговаривал со своими помощниками, сверкая глазами в нашу сторону. И вот, что-то мне в его глазах не понравилось, я, будто ощущала опасность, но не могла понять какую.