— Я и мой покровитель, — пожав плечиками, бросила ему Надина. А потом первой защелкала каблуками по пустынному мраморному холлу. — Тиция! У нас гости! Ужин — через полчаса! — пустота ответила тишиной. Иван сглотнул голодную слюну. Фрош еще больше насупился. Но, в указанный срок гостей ждало застолье. И, по-прежнему, одинокая хозяйка, торчащая на положенном почетном месте. — Присаживайтесь… Мое чутье подсказывает, в последний раз вы ели…
— В обед, — оп-па, выплыл из своего «погружения» подросток. — Мы ели в обед.
Надина удивленно выгнула бровь:
— А скажите мне, Фрош: ваше имя, оно что-то означает?
— Ничего интересного. Просто, «лягушка» в переводе с одного из исходных, — закинул в рот виноградину малец.
— Ага, — пальчиками отломила хлеб от булочки Надина. — Так я и думала.
— Я тоже думаю: не имя — мечта.
— Ну, к такой мечте уж точно не подобный особняк прилагается.
— А что? Болото? Лягушки еще в прудах живут. У вас есть пруд?
— Пруд?.. Да. Если хотите, можем после ужина прогуляться, — прищурилась через стол девушка и, наконец, отправила кусок по назначению. Иван же, глядя на этот обмен любезностями, тихо обалдевал. Нет, ну хозяйка их, сразу видно — пальчик в рот положишь, оближет и схряпает. А Фрош то, Фрош! И откуда что взялось? Хотя, вспоминая их собственный последний «разговор»… — О, а вот и наше жаркое. Приятного всем аппетита.
— Взаимно.
— И вам не пода…
— Фрош!
— И вам… того же…
Мягкая постель. Чистое тело. Сытый желудок и нуль мыслей в голове. Что еще надо для счастья? Наверное, надо, но, об этом лучше не думать. Особенно после того, как нос к носу столкнулся с огромным портретом таинственного местного «покровителя». Хотя, для столичного студента, пару раз ради расширения кругозора, забегавшего на открытые заседания в главный судебный зал страны (один раз судили чидалийского шпиона, второй — аристократа, проигравшего в кости собственную тещу), личность сия напрочь теряет всякую тайну. Но, хоб побери, мужику лет десять, как шестьдесят и он — даже не маг… «…к такой мечте уж точно не подобный особняк прилагается…». В общем, «портрет» и здесь знаком… А остальное, точно, лишние мысли… И уж, если не спится, то лучше поразмышлять, например о том, где взять пятую сказку для полноценного отчета по практике или…
— Иван.
— Мать же тво… Надина? — да, студент Вичнюк, далеко вам еще до столичного ловеласа. У них такие слова произносятся, как констатация неизбежного факта, а не в виде вопроса дрожащим от удивления голосом. — Надина… — исправившись, прочистил наш герой горло и, подобрав одеяло, сел… А что там дальше то эти, как их, говорят, когда к ним ТАКИЕ девушки сами приходят?
— Иван, я думаю, слова и причины будут лишними, кроме одной, — все сказала и сделала сама девушка. — И эта причина вполне очевидна, — скользнув рукой по голому мужскому торсу, решила она сей факт удостоверить.
— Надина, а как же…
— Молчи. Можешь закрыть глаза и представить себе…
— Кого?
— Кого? — замерла соблазнительница в дюйме от студенческих губ. — Лягушку с пруда… Жареную, — и, качнувшись назад, выдернула из волос гребень, — Если Я тебя не устраиваю, — обдал через мгновенье Ивана аромат дурманящих травяных благовоний.
Ну, студент Вичнюк, долго ты еще будешь позорить закаленный образ столичного ловеласа?..
— Ты — самая прекрасная из всех, кого я когда-то встречал, — запустил он руки в рыжую гриву девушки.
— А поворотись ко, чувырла!
— Мать же твою, альма матер. Фрош!
Подросток замер, сам, кажется, растерявшийся от полученного результата:
— Вот оно что… Я так и думал.
— Что ты… думал? — изумленно скосился Иван на прозрачную женскую сорочку, лежащую на его вытянутых ногах. — Фрош, она… где?
— На нижнем уровне, герой-полюбовник. А нам пора отсюда драпать.
— Да я с места не сойду, — сгреб ближе к бедрам Иван все, что осталось от «самой прекрасной». — С места… пока ты мне не объяснишь, что только что вытворил с Надиной.
— Да не Надина это вовсе, — нетерпеливо подскочил тот у кровати, а потом, бросив на нее собственную сумку, сунул туда круглое зеркальце. — Давай по дороге?
— Нет.
— Нет? Ну, хорошо, что такое «суккуб» знаешь?
— Суккуб?.. Читал и…
— Читал он, — скривился Фрош и, хлопнувшись рядом, затараторил. — Хорошо. В двух словах. Суккуб, женский демон сладострастья. Попутно выполняет роль «счастливого талисмана». Приходит, в основном, по требованию к тем, кто сильно скучает по ушедшим или умершим любимым. Может прожить с таким человеком всю его жизнь. Но, у них есть одно слабое место — зароки.