— Круцио! Тройное! — вдруг выкрикнул с места Петтигрю.
— Да пожалуйста, Хвост, без проблем, — ухмыльнулся Лорд, и, взмахнув палочкой в сторону Петтигрю, выкрикнул:
— Круцио!
Петтигрю повалился на пол и заскреб ногтями по паркету. Из-за приоткрытой двери донесся топот бегущих ног, и в гостиную, запыхавшись, влетел Драко Малфой.
— Вот ты где, Гилли! — обрадовался он.
— Тебя не учили здороваться, парень? — рассердился Лорд. — Одни хамы кругом.
— Добрый вечер, мой Лорд, — Драко слегка поклонился, пытаясь плечом оттеснить Локхарта к двери.
— Где ты его откопал? — надвинулся на юношу Риддл.
— Не трогайте его, мой Лорд, я прошу вас, — умоляюще сказал Драко, закрывая спиной Гилдероя. — Он из Мунго, он мой друг и наш гость.
— Да кто его трогает, — буркнул Лорд. — Пусть себе живет. Единственный, кто сегодня со мной поздоровался, — сурово сказал он. — И даже стихи прочел.
Риддл вдруг развернулся к Упивающимся:
— Вон отсюда! Проваливайте. Все!
От удивления поначалу никто не сдвинулся с места.
— Оглохли? Проваливайте, пока живы, мантикора вас за…би!
Упивающиеся вскочили, как ужаленные, раздались быстрые щелчки аппарации, и через минуту гостиная опустела.
Темный Лорд опустился в кресло и вперил в поэта тяжелый взгляд. Его красные глаза потемнели и стали похожи на затухающие угли.
— Расскажи еще… про бледного демона, — хрипло сказал он.
*****
Глава 30. Судьба петуха. Упрямый профессор
От автора: осторожно, очередная чушь из жизни умудренных сединами :)
Аппарировав к воротам замка Нурменгард, Альбус Дамблдор широким шагом прошел через каменную арку с надписью «Ради общего блага» и устремился к главному входу. Дамблдор был не в духе, и, как никогда, напоминал Моисея, в праведном гневе сошедшего с горы Синай, — его мантия раздувалась от ветра, грозно топорщилась борода, острым взглядом сверкали глаза под нахмуренными седыми бровями.
— Где хозяин? — рявкнул он на домового эльфа, подрезающего розовый куст. От неожиданности эльф отрезал секатором кончик собственной бороды.
— В саду, господин Дамблдор. Хозяин Геллерт загорает, сэр, — доложил эльф, расстроено глядя на изувеченную бороду.
— Загорает? — рыкнул директор «Хогвартса». — Сейчас он у меня загорит, ох и загорит, — страшным голосом сказал Дамблдор. Заметив секатор в руках эльфа, он вдруг оживился:
— А ну дай сюда инструмент. Ты все равно не умеешь с ним обращаться, — он покосился на кривую бороду испуганного слуги.
— Как скажете, сэр, — эльф покорно отдал ему секатор и ретировался за розовый куст.
Грозно щелкая гигантскими ножницами, Дамблдор подошел к шезлонгу, разложенному на солнце возле мраморного фонтана. В шезлонге, блаженно вытянувшись и закинув руки за голову, грелся обнаженный Геллерт Гриндевальд. Он не услышал шаги Альбуса, и открыл глаза только оттого, что солнце заслонила тень. Глаза Геллерта расширились от страха.
— Что тебе отрезать сначала, предатель? — грозно щелкнул секатором Альбус.
Геллерт быстро подтянул ноги к животу и обхватил колени руками.
— Альбус, умоляю, не начинай! У меня склероз, я забыл стоп-слово!
— Вот и хорошо, что забыл, — прорычал Альбус, похлопывая секатором по ладони. — Какого дементора ты решил наложить лапу на мои деньги!
— Ты бы все равно не смог их забрать! Аберфорт собирался отправить твое признание в полицейский участок, как только мы сойдем на берег! Я всё слышал… ну, случайно услышал, — Геллерт говорил торопливо, нервно поглаживая костлявыми пальцами острые колени. — Когда вы вышли, я залез в его каюту и открыл шкафчик…
— Шкафчик, конечно, был нараспашку, — ядовито сказал Дамблдор.
— Нет, ну ты знаешь, я всегда умел, — слегка покраснел Гриндевальд. — Так вот, там в шкафчике было твое признание и номер счета, — сказал Геллерт.
— А еще там было два Отражателя! — сквозь зубы сказал Дамблдор. — Два, Геллерт! Что ты на это скажешь? Тебе не пришло в голову дать мне один из них?
Гриндевальд побледнел.
— Я не мог взять оба, я побоялся. Думаю, надо бы сделать так, чтобы Аберфорт не сразу заметил. Я подменил твое признание листком из корабельного журнала, а вместо Отражателя подсунул компьютерный диск, ну и карточку поменял, как раз у меня была дисконтная из секс-шопа, — помнишь, мы с тобой тогда славно скупились…
— Не рассчитывай меня разжалобить, — чуть менее сурово сказал Дамблдор. — Хорошо, я понимаю, не украсть ты не мог, но сказать мне можно было, или нет?